Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 5 (67) за 2023 г.

Алексей Леонков, военный эксперт

Локальные конфликты современности показывают не только возрастающую роль в них средств воздушного нападения (СВН), но и устойчивую тенденцию в совершенствовании и разнообразии видов используемого вооружения. Помимо этого, изменяются и тактики применения СВН, которые учитывают средства ПВО обороняющейся стороны с целью их подавления и уничтожения главных целей воздушного налета.

Опасность внезапной атаки СВН возросла с появлением беспилотников (БпЛА), в том числе барражирующих боеприпасов, высокоточного оружия (ВТО), крылатых ракет, использующих технологию stealth, ракет-обманок, имитирующих СВН, и специализированных ракет, действующих против комплексов ПВО.
Обнаружение, распознавание и распределение СВН между ЗРК ближней, средней и большой дальности, а также время реакции этих комплексов на воздушную угрозу и способность сопровождения десятков целей, естественно, решало задачу по снижению урона от подобного вида атак. Однако, несмотря на совершенство комплексов ПВО и тактик прикрытия войск на марше и в обороне, тактики налетов СВН, которые противник применяет в зоне специальной военной операции (СВО), выявили ряд вопросов, требующих оперативного решения.
Дело в том, что в составе атакующей группировки СВН практически всегда находится обособленная группа, целью которой являются российские ЗРК и ЗРС, отражающие массированный воздушный налет. Действия этой обособленной группы скоординированы таким образом, что она вступает в бой, когда боезапас зенитных ракет у ЗРК/ЗРС практически израсходован и боевые машины (БМ) приступили к перезарядке.
Профилактика, связанная со сменой позиций БМ, безусловно, продуктивна, но противник может поднять в воздух беспилотники и отследить смену позиций, дав попутно целеуказания операторам барражирующих боеприпасов или системам ВТО, таким как HIMARS/MLRS. В этом случае единственным методом обороны выступает инициативная эшелонированная система ПВО (ИЭС ПВО).
ИЭС ПВО — новое тактическое построение ПВО, которое появилось в рамках СВО на многих участках линии боевого соприкосновения (ЛБС). Как правило, военачальник, отвечающий за воздушную оборону участка ЛБС, формировал ее из «подручных» (приданных командованием) средств ПВО. Поэтому однородность в тактическом построении средств воздушной обороны на разных участках была разная.
Где‑то была «классика», состоящая из ЗРК ближней (ЗРК «Тор-М2/М2У»), средней (ЗРК «Бук-М2/М3») и большой дальности (ЗРС «С‑300В4»), где‑то стояли ЗРК «Оса/ Оса-АКМ» и «Тор-М1», а где‑то ЗРК «Тор-М1», ЗРПК «Панцирь-С1» и ПЗРК, которые, безусловно, значительно снижали урон от СВН, но иногда платили за это высокую цену.
Главными «охотниками» за нашими ЗРК стали барражирующие боеприпасы (ББ), в том числе FPV-дроны, и ВТО, которые пользовались данными целеуказания в режиме реального времени. Время реакции от обнаружения ЗРК до его поражения составляет менее 5 минут, что является критическим фактором для многих комплексов ПВО, даже если они используют тактику «кочующей артиллерии».
Признанный лучшим в зоне СВО ЗРК ближней дальности «Тор-М2» не является панацеей от всех бед. Да, он эффективно борется с БпЛА и ВТО, т. к. две трети сбитых СВН этого вида на счету операторов этого ЗРК. Да, он сбивает на марше до 4‑х СВН одновременно, но при этом он такая же цель, как и его собратья по воздушной обороне.
Значит, при формировании ИЭС ПВО необходимо выделять специализированную группу комплексов ПВО, которые бы отвечали за защиту остальных ЗРК и ЗРС. Первое, что приходит на ум, — это ПЗРК. Действительно, операторы ПЗРК могут обеспечить такую защиту благодаря появлению в войсках комплекса «Тайфун-ПВО», но при этом у этой защиты есть свои плюсы и минусы, главный из которых — человеческий фактор.

Новое — это хорошо забытое старое

Как показала СВО, западная военная аналитика по перспективным комплексам вооружений, участвующих в войнах будущего, страдает близорукостью и не дальновидностью. Недооценка роли артиллерии и основных боевых танков, а также построение эшелонированной обороны по всему периметру ЛБС в военном конфликте катастрофически сказалось на боеспособности украинской армии и провале летнего наступления на Запорожском направлении.
То же самое произошло и в оценке роли БпЛА и ВТО, которые массово используются противником и нами на всем периоде боевых действий. Однако стоит отметить тот факт, что оборонный комплекс России оказался более подготовленным к новым видам СВН, чем военно-промышленный комплекс НАТО. Но не стоит переоценивать возможности нашего ОПК, т. к. в ходе СВО он хоть и удовлетворяет потребность войск, но только с с конца лета начал выходить на уровень мобилизационных параметров выпуска военной продукции.
Поэтому неизбежность появления ИЭС ПВО была продиктована боевой реальностью, и она появилась как естественный ответ на комбинированные атаки СВН противника. Как известно, зона СВО является естественным полигоном, на котором проверяются на жизнеспособность не только тактики и стратегии, но и комплексы вооружений, которые были либо переоценены, либо наоборот, — недооценены. Например, такие как зенитный пушечно-ракетный комплекс ЗПРК «Тунгуска-М1» и зенитная самоходная установка ЗСУ‑23–4 «Шилка».
ЗПРК «Тунгуска-М1» как войсковой комплекс ПВО создавался для борьбы с вертолетами, в том числе действующими «с подскока» и в режиме «зависания». При этом ЗПРК может поражать и высокоскоростные цели, летящие со скоростью до 500 м/сек. (свыше 1,5 Маха), что более чем достаточно для борьбы с вертолетами армейской авиации, околозвуковыми тактическими крылатыми ракетами и самолетами фронтовой авиации. Оптимальные параметры построения РЛС комплекса позволяют ему работать по низколетящим воздушным целям на фоне подстилающей поверхности (земли). Скорость реакции ЗПРК на СВН составляет менее 10 секунд.
Помимо этого, необходимо учитывать, что ЗПРК создавался для работы в непосредственной близости от ЛБС. Поэтому он имеет не только пулево-осколочную защиту расчета и аппаратуры, но и пассивную систему тепло-телевизионного обнаружения и автоматического сопровождения СВН, что позволяет скрыть БМ от средств радиотехнической разведки противника.
«Тунгуска-М1» может вести боевую работу в движении, прикрывая боевые порядки подразделений войсковой ПВО, меняющих свои позиции.
К тому же двухступенчатая высокоскоростная ЗУР (скорость полета до 3 чисел Маха) может быстро отработать по ракетному ВТО, в том числе использующий низковысотный профиль подлета к цели.
ЗСУ‑23–4 «Шилка», комплекс ПВО ближней дальности, который незаслуженно считают устаревающей системой воздушной обороны. Однако это по-прежнему надежный и эффективный комплекс, предназначенный для противовоздушной обороны стационарных объектов, подразделений мотострелковых и танковых полков во всех видах боевых действий и на марше в любое время суток и в любую погоду.
Естественно, все это относится и к ее модернизированной версии ЗСУ‑23–4М4, которая способна вести боевую работу, включающую в себя обнаружение цели, ее автоматическое сопровождение, наведение зенитных автоматов и ведение эффективного огня по цели с темпом стрельбы не менее 3400 выстрелов в минуту ЗСУ может выполнять как с места, так и в движении. Так же боевая работа по воздушным целям на встречных и догонных курсах возможна с применением аппаратуры комплекта «Стрелец» с ПЗРК типа «Игла», которые штатно установлены в четырех пусковых контейнерах на бронированной башне ЗСУ.
В результате модернизации «Шилка» получила цифровую вычислительную систему и улучшила свои тактико-технические характеристики. Появилась возможность интеграции ЗСУ в автоматизированную систему боевого управления с внешним целеуказанием. Изделие поражает цели, летящие на высотах до 3500 м и дальности до 6000 м. Улучшены условия обитаемости экипажа и введена возможность тренировки экипажа по имитированным целям.
Радиолокационная станция (РЛС), входящая в состав ЗСУ‑23–4М4 «Шилка», также прошла модернизацию. Она обладает повышенной помехозащищенностью и стабильностью сопровождения целей. Введение защиты каналов угловой автоматики и дальномера от пассивных помех, а также сопровождение цели при наличии многократной ответной импульсной помехи, обеспечивают высокую эффективность работы РЛС. Улучшена цветопередача и яркость индикаторов дальности и кругового обзора благодаря замене индикаторов на базе электронно-лучевых трубок на жидкокристаллические мониторы. Поиск цели РЛС осуществляет в режимах кругового обзора, секторного поиска, ручного управления антенной. Сопровождение целей работает в трех режимах: автоматическое, полуавтоматическое и ручное сопровождение по угловым координатам и дальности. По типу обработки эхо-сигналов, в РЛС реализованы амплитудный, фазовый режим и режим с селекцией движущихся целей.
Не менее важным аспектом модернизации ЗСУ‑23–4М4 «Шилка» является современная элементная база и система вторичных источников питания. Это обеспечивает надежность работы и улучшенную точность выработки упрежденных координат цели.
В то же время постоянно идет работа по повышению ТТХ «Шилки», например, проводится замена оптического визирного устройства на оптико-электронную систему (ОЭС) с возможностью обнаружения целей на расстоянии не менее 12 км и автоматического сопровождения на расстоянии не менее 10 км. Оптико-электронная система имеет два канала технического зрения: телевизионный, тепловизионный, а также лазерный дальномер, что позволяет иметь возможность захвата и сопровождения целей в тепло-телевизионном режиме и позволяет использовать ОЭС как альтернативу радиолокационной системе.

Автоматизация ИЭС ПВО

Какова же роль ЗСУ‑23–4М4 «Шилка» и ЗПРК «Тунгуска-М1» в составе ИЭС ПВО? Оба комплекса могут бороться со многими видами СВН, прикрывая воинские подразделения в обороне и на марше. Однако создание на базе этих комплексов обособленных подразделений, которые будут заниматься защитой ЗРК/ЗРС в зоне боевых действий, не только повысит защищенность комплексов ПВО, но и расширит их огневые возможности при отражении массированного налета СВН. Естественно, эффективность работы «Шилки» и «Тунгуски-М1» может возрасти после того, как они будут включены в состав АСУ ТЗ, для получения данных о воздушной обстановке от РЛС ЗРК/ЗРС.
ЗПРК может получать внешнее целеуказание через унифицированный батарейный командный пункт «Ранжир» (9С737 «Ранжир») от станции обнаружения и целеуказания «Купол» (СОЦ «Купол» входит в состав ЗРК «Бук-М2/М3») или входящей в АСУ ТЗ модуля разведки и управления «Барнаул-Т». ЗСУ может работать в автоматизированном режиме с подвижным пунктом разведки и управления ППРУ-М1–2 «Сборка-М1», который может взаимодействовать с СОЦ «Купол». Все эти системы контроля воздушной обстановки и выдачи целеуказания может объединить в единую АСУ ТЗ (ИЭС ПВО) бригадный комплекс АСУ «Поляна-Д4М1».
Таким образом, мы можем получить множество комбинаций ИЭС ПВО, которые военачальник ПВО участка ЛБС сможет формировать, исходя не только из складывающейся воздушной обстановки, но и перечня защищаемых объектов военной и гражданской инфраструктуры, позиций воинских подразделений в обороне, логистических маршрутов материально-технического обеспечения и т. д.

Промежуточный вывод

Комплексы ПВО ближнего действия ЗСУ‑23–4М4 «Шилка» и ЗРПК «Тунгуска-М1», входящие в состав войсковой ПВО Сухопутных войск России, могут стать не только тем «недостающим звеном» в защите ЗРК/ЗРС, которые отражают массированный налет СВН, но и универсальным инструментом в построении ИЭС ПВО.