Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 2 (52) за 2021 г.
Евгений Лосев, Денис Лосев
Известно, что подводные лодки (ПЛ) являются эффективным средством отечественного ВМФ, представляющим угрозу для военно-морских сил потенциальных противников на удалении от собственных берегов. Если отечественные субмарины могут активно противодействовать подводным и надводным кораблям противника, то противодействовать авиации ПЛО зарубежные и отечественные ПЛ неспособны.
Дальность обнаружения ПЛ подводной лодкой или надводным кораблём противника зависит от технического уровня противостоящих сторон, опыта экипажей, гидрологической обстановки в районе поиска и составляет порядка 50 км, что соответствует примерно дальности применения противолодочного вооружения. Однако ситуация может сложиться так, что противолодочные силы противника, ПЛ-охотники и надводные корабли, будут обнаружены и атакованы раньше, чем они сами смогут обнаружить искомую подводную лодку. Серьезным преимуществом обладает авиация ПЛО с высокой скоростью полёта, более чем на порядок превосходящей скорость перемещения надводных кораблей и лодок-охотников.
Это позволяет ей быстро выдвигаться в заданный район и концентрировать необходимые силы на выбранном участке. Другим важным преимуществом авиации ПЛО является её фактическая неуязвимость перед подводными лодками. Сегодня угрозы для них практически отсутствуют.
Однако, представим гипотетически, что на подводных лодках появились зенитно-ракетные комплексы (ЗРК). То есть (условно), что наши ЗРК стали «подводными», и их точное местоположение неизвестно. На начальном этапе, вообще, нет информации, есть они в конкретном районе или нет. Между их появлением «на поверхности» (развёртыванием) проходит всего несколько минут, а ещё через несколько минут после старта ЗУР они вновь исчезают (местоположение ЗРК начинает изменяться со скоростью 10–40 км/ч, т. е. скорость тихого хода ПЛ разных типов). Сейчас экипажи самолётов и вертолётов ПЛО работают с комфортом. Но что, если ситуация изменилась, и над ними нависнет угроза внезапной атаки?
Кроме того, в режиме боевой работы самолёты и вертолёты ПЛО подвержены в большей степени поражению ЗУР, так как ограничены маневром (в выборе профиля высоты и скорости полёта). Для любого современного ЗРК это просто подарок. Потери самолётов и вертолётов ПЛО будут чувствительны для вероятного противника.
Сегодня есть достаточно много как отечественных, так и зарубежных аналитических исследований, и публикаций на эту тему. На наш взгляд, среди отечественных исследователей и конструкторов, военных специалистов-подводников на наш взгляд наиболее интересными являются аналитические публикации Андрея Митрофанова, в которых он прямо ставит вопрос о необходимости размещения ЗРК на ПЛ. Часть его аналитических рассуждений и обоснований частично приводим в настоящей статье.
Судя по этим публикациям, действительно, Германия, Норвегия, Франция, США и, наверняка, Китай активно проводят не только исследования, но и изготавливают опытно-конструкторские образцы ЗУР для ПЛ. Все это говорит об актуальности проблемы.
Сама по себе идея оснащения подводных лодок ЗРК не нова. Активные исследования в этом направлении ведутся с конца 1970-х годов как зарубежными, так и отечественными военными исследователями и продолжаются до настоящего времени. Отечественные ученые в области противовоздушной обороны (ПВО) считают, что уже сегодня имеются технологии, которые позволяют сделать эффективным ЗРК для ПЛ, способные обнаруживать и поражать воздушные цели на дальности не менее 20 км не только из надводного или перископного положения, но и с глубины применения ударного ракетного оружия.
Размещение существующих сегодня переносных ЗРК (типа «Игла» и др.) уже не может надежно защитить ПЛ от действий современной противолодочной авиации. Эти и другие обстоятельства заставляют нас принимать меры к созданию ЗРК подводного базирования. Еще в Советском Союзе, а затем в Российской Федерации активно проводились научно-исследовательские работы и поиск технических решений по созданию ЗРК подводного базирования.
В качестве примера разработки схемы и способа применения автономного необитаемого аппарата можно привести патент RU 2382313 на противовоздушный автономный универсальный комплекс самообороны подводных лодок. Предполагалось, что изделие будет действовать автономно, как боевая роботизированная система поражения воздушных целей и содержать систему активации и всплытия на поверхность, систему развертывания, систему стабилизации и учета углов крена на волнении, систему поиска, локализации целей и систему поражения целей. Так, например, в 1982 году в рамках опытно-конструкторской работы «Аэролит» был выполнен эскизный проект ЗУР подводного базирования, прототипом которой явилась ракета 9М330 корабельного ЗРК «Кинжал» разработки МКБ «Факел».
Тогда в ходе выполнения проекта не удалось решить ряд вопросов технического характера, в том числе создать эффективную систему стабилизации на поверхности моря в условиях волнения до 5 баллов и систему обнаружения воздушных целей в габаритах торпеды калибром 533 мм.
Несколько позже, в рамках НИР «Лазер» (1991 г) «Лазер-2» (1994 г.) и в ходе разработки ЗУР 9М96 было апробировано техническое решение, основанное на использовании гидроакустического комплекса (ГАК) ПЛ в подводном положении в качестве средств предупреждения о возможной атаке авиации. При этом пуск контейнера осуществлялся по данным ГАК, старт ЗУР из контейнера — после выхода последнего на поверхность воды. После старта ЗУР вертикально набирала высоту и должна была совершить несколько оборотов вокруг своей оси. Предполагалось, что зеркальная (щелевая) антенна при этом выполнит сканирование для обнаружения цели. На тот момент подобное решение реализовать также не удалось. Кроме того, всплытие контейнера с ЗУР за счет собственной положительной плавучести не обеспечивало достаточную скороподъемность и вертикальность старта ЗУР.
Уже в 2014 году пусковую установку для ЗУР малой дальности предполагалось выполнить в виде забортного модуля, а 3УР большой дальности (типа 9М96, 9М96Д) планировалось применять из вертикальных пусковых установок крылатых ракет в диапазоне глубин старта КР. В перископном положении для обнаружения цели и выдачи целеуказания зенитным управляемым ракетам (ЗУР) предполагалось использовать радиолокационную станцию (РЛС) способную значительно повысить возможности ЗРК, но существующие образцы пока имеют слишком большие габариты. Поэтому предполагается эту же задачу решать средствами штатного перископа ПЛ.
На сегодняшний день наиболее успешным проектом, к которому проявляют наибольший интерес военные специалисты-подводники, является разработка немецко-норвежской компанией системы IDAS (Interactive Defence and Attack System for Submarines), которая пока не имеет аналогов и позволяет решать задачи ПВО субмарин. Эта система впервые была представлена на Сингапурском авиашоу в 2012 году.
Ракета IDAS имеет длину 2,6 м, диаметр 180 мм и дальность стрельбы не менее 15 км. Она способна уничтожать доселе неуязвимого и очень опасного для подлодок воздушного противника в системе ПЛО. Дозвуковая ракета оптимизирована для поражения низкоскоростных целей, вроде противолодочных вертолетов, которые особенно уязвимы во время полета на малой высоте с выпущенным гидролокатором. Четыре ракеты IDAS хранятся в транспортно-пусковом контейнере, умещающемся в стандартном торпедном аппарате калибром 533 мм. Ракета запускается из торпедного аппарата, пронзает толщу воды, взлетает над поверхностью, разворачивает крылья и включает ракетный двигатель.
Одна из ключевых проблем, которую удалось решить создателям IDAS, это работа силовой установки ракеты в разных средах. Сегодня в ходе испытаний ракета демонстрирует устойчивую работу двигателей, разгон до высоких дозвуковых скоростей и дальность стрельбы до 15–20 км. Еще одну проблему, которую удалось решить разработчикам, это сохранение волоконно-оптического канала управления (используется очень тонкий кабель). Во время выхода из воды ракета оказывается как бы на поводке до момента захвата воздушной цели, — так журналисты представляли ее в первых своих публикациях. Первоначально рассматривалась возможность использования автономной инфракрасной головки самонаведения, но оптоволоконный канал обеспечивает более высокую надежность и точность стрельбы, кроме того, он позволяет достаточно уверенно идентифицировать цель и оценить тактическую обстановку.
В США тоже активно ведутся работы по адаптации ЗУР АГМ-9Х «Sidewinder» класса «воздух- воздух» к условиям подводного старта. В ноябре 2005 года было проведено успешное испытание с ПЛ, находящейся в подводном положении из пусковой установки крылатых ракет Tomahawk. Кроме этого, в разрабатываемом американцами комплексе Sea Serpent ракету намечено размешать в герметичной всплывающей капсуле (диаметр 0,51 м, длина 6,1 м), что позволят применять ее с глубин до 50 м. Целеуказание планируется осуществлять от штатных средств освещения обстановки (ГАК, перископы и комплексы радиоразведки). Военные аналитики ожидают принятие ЗРК ПЛ на вооружение ВМС США не ранее 2020–2025 года, а может и позже, в связи со сложностью технических решений.
Появление ЗРК на отечественных ПЛ способно изменить ситуацию на море уже одним фактом своего существования. Одна лишь информации о том, что российские многоцелевые атомные подводные лодки и ракетные подводные крейсера (РПКСН) оснащены ЗРК, заставит противника отреагировать, поскольку под угрозой окажутся его наиболее эффективные силы ПЛО. В любом случае эффективность авиации ПЛО противника будет снижена. Кроме этого, наличие ЗРК на ПЛ позволяет существенно расширить количество тактических сценариев, которые могут быть реализованы командиром ПЛ и ВМФ в целом. Появление ЗРК на российских подводных лодках снизит вероятности поражения отечественных ПЛ и скорее всего повысит эффективность их действий в боевых условиях.
Военные аналитики считают, что потребность в таком виде морского подводного оружия будет сохраняться в ближайшие 2–3 десятилетия, а возможно и больше.
Авторы:
Евгений Лосев, профессор ВУНЦ ВМФ, доктор военных наук, профессор
Денис Лосев, профессор ВУНЦ ВМФ, кандидат военных наук, доцент
