Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 5(31) за 2017 г.

Александр Лузан

Избрание Дональда Трампа президентом США мало что изменило во взаимоотношениях Америки и России, как в политической, так и, особенно, в военной областях, если даже не усугубило их. С нами продолжают разговаривать только с позиции силы, ужесточают санкции. США демонстрируют вседозволенность, гегемонизм, воздействуют на другие страны и регионы, в том числе военным путем.

Так, в апреле 2017 года из акватории Средиземного моря США был нанесен удар 59 крылатыми ракетами морского базирования по сирийской авиабазе «Шайрат». Удар по суверенной стране, без санкций Совбеза ООН, без согласования с Россией, чьи Воздушно-космические силы легитимно размещаются в этом регионе.
Значительную напряженность в мире вызывают испытательные запуски баллистических ракет Пхеньяном в районе Корейского полуострова и проводимые теми же США совместно с Южной Кореей и Японией бесконечные военные маневры, провоцирующие КНДР на эти запуски. Агрессивной политике США, практически ввергающей мировое сообщество в новый политический кризис, даны соответствующие оценки, в том числе Президентом РФ. Присоединяясь к ним, хотелось бы провести некоторый не политический, а военный и военно-технический анализ складывающейся ситуации и попытаться извлечь из нее некоторые полезные для нас уроки.

Концепция «быстрого глобального удара»

В сложившейся ситуации еще более значимой представляется концепция «быстрого глобального удара», развиваемая США. Суть ее сводится к нарушению баланса стратегических ядерных сил сдерживания (СЯС), поддерживаемого между США и Российской Федерацией, еще до начала агрессии или в самом ее начале путем уничтожения большей части российских СЯС высокоточными средствами поражения в обычном (безъядерном) оснащении. Стимулом для разработки концепции «быстрого глобального удара» послужили успехи, достигнутые США и другими странами НАТО в ходе агрессии против Ирака и, особенно, против Югославии, в том числе эффективность апробированных разведывательно-ударных боевых систем и результативность масштабного применения крылатых ракет.
Как в концепции «быстрого глобального удара», так и в превентивных ударах, подобных сирийскому, основным средством поражения были выбраны именно крылатые ракеты.
Носителями таких ракет могут быть как военно-морские надводные или подводные средства, так и пилотируемая авиация. Не исключено также применение КР и с наземных пусковых установок, особенно с учетом продвижения НАТО на Восток и развертывания на территории Румынии и Польши элементов системы ПРО «Иджис-Эшор», в состав которых входят универсальные пусковые установки, способные запускать кроме ракет-перехватчиков также и крылатые ракеты. Таким образом, в понимании США крылатые ракеты большого радиуса действия с боевыми частями в обычном снаряжении, летящие на предельно малых высотах, являются основным носителем боевого потенциала и превентивным средством нападения, что необходимо учитывать.
В перспективе носителями боевого потенциала при «быстром глобальном ударе» рассматриваются и другие средства и ударные платформы, в том числе гиперзвуковые крылатые ракеты (ГЗКР) и воздушно-космические системы (ВКС).
ГЗКР способны в планирующем полете преодолевать большие расстояния, измеряемые многими тысячами километров, на гиперзвуковой скорости (как минимум в три — пять раз превышающей скорость звука) и наносить удар по выбранным целям с большой точностью. Подобные средства разрабатываются не только в США, но и в других странах.
ВКС, практические испытания прототипа которых в США уже начались, предполагается использовать для быстрого и эффективного уничтожения спутников и других космических объектов противника. Но, кроме того, ВКС могут нести на борту ядерные и обычные средства поражения и применяться для нанесения ударов по стратегически важным наземным целям, что также необходимо учитывать.
Справедливости ради следует напомнить, что изысканием способов нарушения стратегического баланса СЯС США занимались и ранее, еще в 70-е годы прошлого столетия, но тогда ставка делалась на превентивное нанесение ядерных ударов межконтинентальными ракетами по местам базирования наших СЯС, чтобы исключить или максимально снизить мощность ответного удара. Для парирования этих угроз нашей страной предпринимались необходимые меры. «Конструкторским бюро машиностроения» (КБМ) под руководством легендарного С. П. Непобедимого успешно разрабатывалась система защиты шахтных пусковых установок МБР и КП РВСН, причем не как классическая система ПРО, а как уникальное российское «ноу-хау», не превзойденное до сих пор.
Об этом недавно впервые рассказал Главный конструктор этой системы, ныне Генеральный конструктор АО «НПК „КБМ“» доктор технических наук, заслуженный конструктор РФ В. М. Кашин. Он поведал также о том, что, несмотря на огромные затраты, понесенные государством на создание опытного образца этой системы и исключительно высокие результаты испытаний (фактическое поражение практически 90% мишеней, доставлявшихся на полигон реальными пусками МБР), в 1994 году работы были прекращены, «чтобы не провоцировать США на выход из Договора по ПРО».
США из Договора по ПРО все-таки вышли и начали интенсивно создавать и развертывать систему стратегической ПРО на своей территории и в других странах мира. Кроме того, они начали интенсивно разрабатывать концепцию теперь уже неядерного «быстрого глобального удара», направленного на решение фактически тех же задач, что позволило снизить порог ответственности и повысить вероятность реализации новой концепции.
Разработка концепции «быстрого глобального удара», расширение номенклатуры и диапазонов применения высокоточного оружия, отработка способов создания и применения разведывательно-ударных боевых систем не остались без внимания у руководства России и ее Вооруженных сил.
Еще в 2013 году Президент РФ в послании Федеральному собранию отмечал: «Появление оружия неядерного быстрого глобального удара в сочетании с системой ПРО может свести на нет все ранее достигнутые договоренности в области ограничения и сокращения стратегических ядерных вооружений, привести к нарушению так называемого стратегического баланса сил…».
Президент Международного центра геополитического анализа генерал-полковник Л. Г. Ивашов так прокомментировал разрабатываемую американцами концепцию «быстрого глобального удара»: «… Наш стратегический ядерный потенциал перестает быть гарантом безопасности. Мы можем «достать» Америку только баллистическими ракетами, а они имеют возможность наносить удары по нашей территории не только баллистическими, но и крылатыми ракетами, которых у них в арсенале тысячи. В быстром глобальном ударе, даже без применения ядерного оружия, может быть уничтожено до 70% наших ракетно-ядерных средств. При этом американские стратегические ядерные силы достаточно надежно защищены системой ПРО».
Высокая точность и боевая эффективность современных средств поражения различного базирования и различных диапазонов дальностей, а также высокая стоимость их производства и использования привели к появлению еще одной существенной особенности их боевого применения. Эти средства поражения применяются теперь, как правило, для нанесения ударов не по площадям и большим территориям, а по конкретно выбранным малоразмерным, но критически значимым объектам военной и административно-промышленной структуры, т. е. по стратегически важным объектам. Это увеличивает ущерб, наносимый обороняющейся стороне, и в то же время сокращает расход дорогостоящих высокоточных средств, необходимых для поражения той или иной цели.
Даже классическое оружие, изначально разрабатывавшееся для поражения («накрытия») площадных целей, такое как реактивные системы залпового огня (РСЗО), сегодня дорабатывается для применения высокоточных боеприпасов, в частности для борьбы с бронетанковой техникой на поле боя и в тактической глубине. Предвидя такие тенденции развития средств нападения, в Советском Союзе еще в 70–80-е годы прошлого столетия было принято решение о разработке ряда средств активной защиты объектов и систем оружия, в том числе комплексы активной защиты танков («Дрозд», «Дрозд-2», «Арена»). Подобные системы начинают использоваться и в других армиях.
Таким образом, появление высокоточных средств поражения точечных и малоразмерных объектов потребовало создания адекватных индивидуальных средств активной защиты этих объектов, даже таких, как отдельный танк. Однако средств специальной защиты существенно более значимых стратегически важных объектов до сих пор не создано и специализированных систем активной защиты не развернуто. Концепция их защиты в современных условиях должным образом не отработана
Но ведь к стратегически важным объектам относятся места базирования и стартовые позиции межконтинентальных баллистических ракет и командные пункты различных уровней Ракетных войск стратегического назначения, сил и средств ВМФ, авиации (триада наших СЯС), атомные электростанции, химические производства, ракетно-ядерные объекты и структуры оперативно-тактического уровня, водохранилища, плотины, важнейшие военные и административно-промышленные объекты.
Результаты войн и военных конфликтов последнего периода (Югославия, Ирак, Ливия, Афганистан и др.) однозначно показывают, что традиционные способы ведения боевых действий силами и средствами ПВО для решения современных задач высокоэффективной защиты критически значимых объектов от ударов современных СВКН недостаточны и малоэффективны. Разговоры о прикрытии таких объектов в «общей системе обороны» или выделение для их прикрытия устаревших одноканальных зенитных ракетных систем или маломощных средств ближнего действия сегодня не выдерживают критики.

Задачи активной защиты объектов

В этой связи представляется весьма важным и актуальным предложение о разработке и создании специализированных современных систем активной защиты стратегически важных объектов, в первую очередь от средств «быстрого глобального удара». Такие системы активной защиты однозначно должны быть созданы в короткие сроки и с минимальными затратами, что крайне важно для сохранения стратегического баланса.
Высокоэффективная система активной защиты особо важных объектов (САЗ ОВО) должна обеспечивать решение как минимум следующих основных боевых задач:

• автономное обнаружение СВКН, в том числе высокоточного оружия в полете, и выдачу целеуказания по ним средствам поражения;
• эффективное поражение участвующих в нанесении ударов по прикрываемому объекту СВКН (носителей ВТО и самого ВТО различного назначения и базирования в полете);
• обеспечение боевой устойчивости («живучести») при воздействии по ней специальных средств поражения;
• сохранение высокой эффективности поражения СВКН и ВТО при воздействии на средства РЭС различного рода помех (помехозащищенность средств и помехоустойчивость системы);
• создание помех и снижение эффективности (радиуса действия и точности) навигационным системам космического базирования типа GPS и при возможности бортовым радиоэлектронным средствам СВКН.

Каждая система активной защиты должна представлять собой автоматизированную разведывательно-огневую группировку входящих в нее средств ПРО-ПВО на мобильных или контейнерных (стационарных) платформах и создаваться как модульная, функционально-адаптированная, учитывающая специфические особенности самого объекта и окружающей инфраструктуры. С точки зрения обмена информацией она должна иметь открытую архитектуру и может являться одним из звеньев общей системы ПРО-ПВО фронта (военного округа), театра военных действий или страны.

Предпочтительная структура и особенности системы

Исходя из основных боевых задач, которые должна решать комплексная система активной защиты, а также анализа результатов исследований и сложившейся к настоящему времени ситуации, представляется, что в состав системы и ее структуру должны входить (рис.1):

• подсистема защиты от ударов СВКН;
• подсистема РЭП GPS;
• комплексный узел разведки СВКН;
• группа боевого управления (командный пункт системы);
• подсистема борьбы с наземным противником, охраны и обороны.
• Кроме того, в состав САЗ ОВО должна входить группа технического обслуживания.

При создании структуры САЗ ОВО особое внимание должно быть обращено на выбор зенитных ракетных средств, составляющих основу подсистемы защиты от ударов СВКН, да и системы защиты в целом. Безусловная необходимость парирования угроз «быстрого глобального удара» выдвигает как первоочередную задачу эффективную борьбу с дальнобойными крылатыми ракетами, летящими в боевой зоне на предельно малых высотах. В обозримый период именно такие ракеты будут являться основным носителем боевого потенциала «быстрого глобального удара». Это подтверждают и боевые действия, ведущиеся в настоящее время на Ближнем Востоке, боевое применение дальнобойных КР типа «Калибр» Россией и типа «Томагавк» США.
Использование КР предельно малых высот в боевой зоне существенно усложняет борьбу с ними средствами ПРО-ПВО. Дело в том, что любые СВКН могут быть обнаружены классическими средствами ПРО-ПВО только в пределах радиогоризонта. При принятой (штатной) высоте антенных систем РЛС (порядка 2–3 метра) и высоте полета крылатых ракет 15 метров (в условиях среднепересеченной местности полет КР на более низких высотах практически невозможен) дальность радиогоризонта составляет 17–24 км (при нулевых углах закрытия). Тогда, с учетом времени реакции ЗРС, ЗРК САЗ, дальняя граница зоны их поражения не может превышать 15–20 километров, что недостаточно для обеспечения эффективной защиты прикрываемого объекта от наряда назначенных для его поражения КР.
Выходом из этого положения может быть расширение радиогоризонта за счет применения в средствах ПРО-ПВО высокоподнятых антенных систем (рис.2). Так, подъем антенной системы ЗРС на высоту 24 метра позволяет увеличить дальность радиогоризонта до 35–37 километров и расширить тем самым зону поражения на 40% и более. На сегодняшний день высокоподнятые антенные системы имеют только ЗРС средней дальности «Бук-М2» и ЗРС дальнего действия семейства С-300П (ЗРС С-300ПМ2 «Фаворит), которые и могут претендовать на применение в составе САЗ ОВО.
Исследования и эксперименты, в том числе с проведением опытных боевых стрельб, показывают, что достаточно эффективно и с минимальными финансовыми и временными затратами решить эту задачу предпочтительно с помощью современной многоканальной ЗРС средней дальности (ЗРС СД) «Бук-М2». При полете крылатой ракеты типа «Томагавк» на высоте 15 м «Бук-М2» обеспечивает ее поражение на дальности 30–35 км, что в 2 раза больше, чем у других зенитных ракетных средств со штатной высотой подъема антенных систем. Это достигается за счет введения в состав ЗРС «Бук-М2» радиолокатора подсвета и наведения (РПН). Антенные системы и приемно-передающие устройства РПН размещены на мобильном телескопическом подъемно-поворотном устройстве, поднимающем их на высоту более 22 м в течение 2 мин. (электрический центр антенной системы над землей — 24 м).

Предпочтение ЗРС «Бук-М2» отдано потому, что дальность поражения КР на предельно малой высоте системой С-300ПМ2 всего на 6% больше, но время развертывания вышек для подъема антенных систем в ЗРС С-300ПМ2 почти в 20 раза больше, а ее стоимость — в 7,8 раза выше, чем у телескопических подъемно-поворотных устройств ЗРС «Бук-М2». Кроме того, вышки, которыми комплектуется ЗРС С-300ПМ2, серийно производились и поставлялись из-за рубежа (г. Краматорск, Украина), а телескопические подъемно-поворотные устройства ЗРС «Бук-М2» производятся в России.
Вероятность поражения крылатой ракеты одной ЗУР в системе «Бук-М2» не хуже, чем у ЗРС семейства С-300П, хотя в последней используется более тяжелая и дорогая ракета. Это достигается за счет точного наведения ЗУР в ЗРС «Бук-М2», а также реализации в этом комплексе режима распознавания (автоматического определения) типа цели и адаптации боевого снаряжения ЗУР для максимально эффективного поражения распознанной цели. Этот же режим позволяет сократить средний расход ракет на одну сбитую цель.
Современный многоканальный ЗРС средней дальности «Бук-М2» обеспечивает эффективное поражение всех типов аэродинамических целей, действующих под прикрытием активных и пассивных помех, а также способен вести борьбу с баллистическими ракетами тактического и оперативно-тактического классов. Максимальная скорость поражаемых целей составляет до 1200 м/с, а минимальная эффективная отражающая поверхность — менее 0,1 м2. Но самой главной особенностью ЗРС «Бук-М2», ее «изюминкой», являются значительно расширенные возможности по борьбе с современными крылатыми ракетами, летящими на предельно малых высотах, за счет, как уже указывалось, введения в состав ЗРС радиолокатора подсвета и наведения (РПН) с высокоподнятой антенной системой.
Стрельбовый комплекс ЗРС «Бук-М2» может быть представлен в двух вариантах: в составе многоканального радиолокатора подсвета и наведения и двух пускозаряжающих установок (ПЗУ) и в составе самоходной огневой установки (СОУ) и одной-двух пускозаряжающих установок.
Всего в составе ЗРС может быть до шести стрельбовых комплексов (до шести РПН или СОУ в любом сочетании), каждый из которых обеспечивает обстрел одновременно до 4-х аэродинамических целей. Полномасштабный ЗРС средней дальности «Бук-М2», представляющий собой зенитный ракетный дивизион (зрдн), за пролет зоны поражения способен поразить до 24–36 крылатых ракет.
По американским нормативам, выработанным в результате проведенных расчетных оценок и реального боевого применения КР «Томагавк», для поражения объекта типа «аэродром» или «среднее предприятие» (с учетом возможного противодействия сил и средств ПВО) требуется от 8–10 до 15–20 крылатых ракет. Потребный расход этого оружия для поражения целей типа «группа подвижных МБР грунтового базирования» или «полевой лагерь» с уничтожением до 70% находящегося в нем личного состава может составить от 4–6 до 10–12 ракет.
Таким образом, зенитный ракетный дивизион «Бук-М2» способен эффективно отражать любой ожидаемый налет наряда низколетящих крылатых ракет, действующих на предельно малых высотах. Ни у нас в стране, ни за рубежом зенитные ракетные системы «Бук-М2» аналогов не имеют.
В связи с этим ЗРС СД «Бук-М2» необходимо считать базовым средством для построения высокоэффективных САЗ ОВО и целесообразно рассмотреть вопрос о расширении его серийного производства и оснащения им как войск ПВО Сухопутных войск в модификации «Бук-М2», так и войск ПВО ВКО в модификации «Бук-М2–1». Следует напомнить, что в модификации «Бук-М2–1» боевые средства ЗРС размещены на колесных шасси, ЗРС специально разрабатывалась для ЗРВ Войск ПВО страны, успешно прошла Государственные испытания, принята на вооружение, но Минобороны до сих пор не востребована и серийно не производилась. На базе этой модификации ЗРС возможно создание системы в контейнерном исполнении в короткие сроки при незначительных финансовых затратах.
Применение в САЗ ОВО предлагаемых зенитных ракетных средств обеспечивает наиболее оптимальную конфигурацию по критерию «стоимость – эффективность», позволяет в короткие сроки реализовать САЗ на платформе серийных систем вооружения. Более мощные системы ПВО нового поколения для решения задач активной защиты избыточны по целому ряду характеристик, при этом существенно увеличивают стоимость комплекта САЗ ОВО.
Предлагаемая САЗ ОВО должна быть не только высокоэффективной, но и обладать высокой боевой устойчивостью при воздействии по ней специальных средств борьбы, назначаемых для ее поражения в начальный период боевых действий (например, специального эшелона подавления средств ПВО типа «Дикая ласка»). Сохранение боевых характеристик («выживаемость») должно обеспечить САЗ надежное отражение последующих основных ударов СВКН по прикрываемому объекту. Это наглядно подтвердили результаты действий США и других стран НАТО против Югославии, где масштабы применения противорадиолокационных ракет (ПРР) по средствам ПВО имели беспрецедентный размах.
Задачу «выживаемости» удалось решить за счет использования средств ПВО в определенной комбинации, т. е. создания на основе однородных (моногамных) ЗРК и ЗРС комбинированных (полигамных) зенитных ракетных систем (боевых модулей) путем их информационно-технического совмещения и обеспечения функционирования в едином информационно-управляющем пространстве, а также управления с единого командного пункта.
Такие полигамные боевые модули позволяют значительно увеличить устойчивость САЗ от ударов ПРР, сохранить ее способность надежно оборонять прикрываемый объект от последующих основных ударов СВКН и в целом поднять эффективность их поражения в типовых налетах (таких, как по Югославии или Ливии) до уровня 0,9 и более.
Практически полигамный боевой модуль, защищенный от ударов ПРР, удалось создать путем введения в состав ЗРС «Бук-М2» боевых машин ЗРК «Тор-М2» (две БМ ЗРК «Тор-М2» вместо двух СОУ и двух ПЗУ ЗРС «Бук-М2» соответственно). При этом БМ ЗРК «Тор-М2» сопрягаются между собой и с КП САЗ с помощью цифровых телекодовых каналов связи, образуя единый информационно-боевой модуль. Бортовые СОЦ двух БМ ЗРК «Тор-М2» совместно обеспечивают автономный просмотр воздушного пространства в секторе 0–64 град. в угломестной плоскости и формирование изодальностной зоны обнаружения, гарантированно позволяющей обнаруживать ПРР в полете при использовании ими всех возможных траекторий и поражать их на дальностях, обеспечивающих сохранность боевых средств ЗРС «Бук-М2».

Расчеты и фрагменты натурных испытаний показывают, что полигамное применение даже средств ПВО предыдущего поколения — «Бук-М1–2» и «Тор-М1» в едином информационно-управляющем пространстве позволяет повысить эффективность группировки более чем в 2,5 раза, а устойчивость от поражения ПРР — в 8–12 раз. Прогноз показывает, что совместное боевое применение средств нового поколения «Бук-М2» и «Тор-М2» позволит достигнуть еще более высоких результатов и сохранить за такими средствами полигамного состава статус современного оружия до 2030-35 годов.
Если будут приняты на вооружение новые боевые средства — гиперзвуковые крылатые ракеты (ГЗКР) или воздушно-космические системы (ВКС) — в состав САЗ ОВО могут быть введены боевые средства ЗРС С-300В4М: пусковая установка типа 9А82М с ЗУР 9М82МВ, обеспечивающая сверхвысотный и заатмосферный перехват указанных целей и дальнее поражение барражирующих постановщиков активных помех (ПАП), а также (при необходимости) многоканальная станция наведения ракет 9С32М (рис.3). Открытая архитектура построения САЗ ОВО позволяет безболезненно решить эти задачи и обеспечить перманентное поддержание высокой эффективности системы.
Следует также отметить, что существенно повысить выживаемость САЗ при массированном воздействии по ним ПРР возможно только с помощью ЗРК «Тор-М2». В силу заложенных в него технических особенностей ЗРПК «Панцирь-С1» указанных задач решить принципиально не может.
САЗ ОВО должна обеспечивать автономный режим функционирования, в том числе своевременную разведку всех типов приоритетных СВКН, действующих во всем диапазоне высот полета, в том числе предельно малых, и во всем диапазоне углов возможных траекторий полета ПРР и другого ВТО воздушного базирования. С этой целью в состав системы защиты предлагается включить комплексный узел разведки и целеуказания (УРЦ). Опыт подсказывает, что в состав УРЦ должны входить РЛС разведки воздушных целей, обеспечивающие работу в боевом, дежурно-боевом и дежурном режимах, а также средства пассивной радиолокации (радиотехнической разведки), средства приема информации от РЛС на воздушных носителях и средства обработки радиолокационной информации (ПОРИ). Конкретные типы РЛС и других средств выбираются в зависимости от решаемых САЗ ОВО задач (прикрытие мобильного или стационарного объекта) и оперативной подчиненности (ПВО ВКС, войска ПВО СВ, военные командования и др.).
Систему связи и обмена данными УРЦ и САЗ ОВО в целом, как показывает опыт создания автоматизированных группировок ПВО в ГСВГ, не имевших аналогов в мировой практике, необходимо иметь открытого типа, предусмотрев в ней «шлюзовые» средства получения информации от СПРН, региональных соединений и частей ВКО и ПВО военных командований. Должны быть также проработаны вопросы его интеграции в системы ПВО на региональном и общегосударственном уровне.
В состав САЗ ОВО должны входить средства, обеспечивающие создание (постановку) помех и снижение эффективности (радиуса действия и точности) навигационным системам космического базирования типа GPS, используемым США для высокоточного наведения «Томагавков» и другого ВТО на назначенные цели, а при возможности и необходимости — и бортовым радиоэлектронным средствам пилотируемых и беспилотных СВКН (средства РЭБ). Ранее подразделения и части РЭБ, входившие в состав Войск ПВО, применялись достаточно автономно, а из войск ПВО Сухопутных войск были изъяты, включены в состав СВ как самостоятельный род войск и использовались также практически автономно. Это далеко не всегда обеспечивало их эффективное применения при решении общих задач.
Вместе с тем, возможности средств РЭБ по совместной борьбе с СВКН, особенно при скоординированных действиях совместно с ЗРС (ЗРК) САЗ ОВО в едином информационно-управляющем пространстве оценены недостаточно, серьезных исследований по этому поводу не проводилось, хотя вклад средств РЭБ в повышение эффективности систем защиты ожидаем.
Однако, информация по составу и построению подсистемы РЭБ, в том числе противодействующим СВКН, использующим данные системы GPS, конфиденциальна и должна рассматриваться и обсуждаться при формировании тактико-технических заданий на конкретные САЗ.
Это же относится и к подсистеме защиты ОВО от террористических актов и нападений наземного противника. Но не из-за конфиденциальности, а скорее сообразно особенности построения такой подсистемы защиты в зависимости от дислокации самого объекта прикрытия в том или ином регионе, в той или иной структуре. Однако такая подсистема в САЗ ОВО должна быть и функционировать в едином информационно-управляющем пространстве вместе с другими средствами. Вот в этой подсистеме возможно применение и ЗРПК типа «Панцирь-С1».

Некоторые выводы

Хотелось бы еще раз акцентировать внимание на том, что в современных условиях создание и развертывание высокоэффективных систем активной защиты особо важных объектов, особенно районов базирования СЯС — первоочередных потенциальных целей для «быстрого глобального удара» — весьма актуально.
Проведенный анализ показывает, что САЗ ОВО предпочтительно создавать на базе современной многоканальной ЗРС средней дальности «Бук-М2» (в модификациях «Бук-М2» и «Бук-М2–1»), дополненной боевыми машинами многоканального ЗРК малой дальности «Тор-М2». Эти средства, работающие в едином информационно-управляющем пространстве и, по сути, представляющие собой единую полигамную зенитную ракетную систему, обеспечивают высокоэффективную борьбу с крылатыми ракетами «быстрого глобального удара» и самозащиту от ударов противорадиолокационных ракет.
Предложения по созданию высокоэффективных систем защиты базируются на применении серийно выпускаемого вооружения и фактически не требуют значительных дополнительных финансовых и материальных затрат. 

Об авторе:

Лузан Александр Григорьевич, доктор технических наук, лауреат Государственной премии РФ, генерал- лейтенант в отставке