Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 6 (74) за 2024 г.

Окончание. Читать начало - Часть 1

Алексей Леонков, военный аналитик

Защита важных объектов во время проведения СВО

Из истории мировых войн давно известна одна аксиома, говорящая о том, что любая тщательно разработанная и подготовленная военная операция в реальности, на поле боя, пойдет не по плану. Основной причиной «незапланированных ситуаций на поле боя» является хаотизация боевых действий, т. к. на их течение влияет множество факторов (структурных, технических, технологических, человеческих и пр.), вносящих сумятицу в порядок проведения военной операции.
При этом создается впечатление, что постоянно меняющаяся боевая обстановка, тактические приемы противника, привлекаемые силы и средства, фактор внезапности — создают в итоге множество проблем, которые современному военачальнику приходятся разрешать, прилагая титанические усилия, изобретая на ходу новые ответные тактики. Однако, все «новое — это хорошо забытое старое», происходящее на фоне новой военной реальности.
Особенностью СВО стало массовое применение средств воздушного нападения (СВН), в составе которого все больше стали преобладать комплексы высокоточного оружия (ВТО) и беспилотные летательные аппараты (БЛА). Разнообразие и большое количество ВТО и БЛА, поставляемого на Украину, позволило военачальникам и аналитикам штабов НАТО опробовать в реальных условиях различные тактики и стратегии, которые легли в основу переобучения вооруженных сил Альянса, разработки новых тактик и стратегий, а также обновления военного арсенала, который может быть использован в войнах будущего.

В то же время в ходе СВО командование Оперативного штаба операции столкнулось с прецедентами, к которым оно оказались готово лишь частично. Речь идет как о формировании эшелонированной системы ПВО по периметру линии боевого соприкосновения (ЛБС) для отражения СВН на позиции воинских подразделений, так и о защите гражданской и военной инфраструктуры в прифронтовых и тыловых регионах.
Наш журнал уже писал об организации инициативной эшелонированной ПВО на ЛБС и об организации противовоздушной обороны населенных пунктов, подробно излагая практические рекомендации, которые в основном уже учтены и успешно применяются. Помимо этого, СВО как строгий экзаменатор выявила среди комплексов ПВО наиболее эффективные, которые способны бороться с новыми видами угроз, т. е. с современными и перспективными средствами воздушного нападения, в том числе такими, как беспилотные летательные аппараты, барражирующими боеприпасами (ББ) и высокоточным оружием.
В статье «Защита важных объектов» (журнал «Арсенал Отечества» № 5 (43) за 2019 г.) была дана оценка угроз для гражданских объектов, которые были реализованы в ходе СВО. Помимо этого, был дан прогноз о том, что современные многоканальные комплексы ПВО, такие, как ЗРК «Тор-М2/М2У», вполне смогут справиться с этими угрозами.
Наш прогноз полностью оправдался: на счету ЗРК «Тор-М2/М2У» более двух третей сбитых из 37122 комплексов БЛА (по данным сводки МО РФ на 03.12.24) как в тактической зоне ЛБС, так и в прифронтовых регионах России. ЗРК «Тор-М2» отличается от других комплексов ПВО повышенной эффективностью отражения массированных налетов современных СВН в условиях огневого и радиоэлектронного противодействия со стороны противника.
В настоящее время специалисты продолжают работать над совершенствованием возможностей ЗРК «Тор-М2/М2У», используя опыт СВО. По результатам работы в зоне СВО, они успешно доработали функционал программного обеспечения ЗРК. В результате этой работы ЗРК «Тор-М2/М2У» научились обнаруживать и сбивать высокоточные ракеты РСЗО HIMARS (США), планирующие авиабомбы AASM Hammer (Франция) и управляемые высокоточные бомбы GLSDB (США), крылатые ракеты Storm Shadow (Великобритания) и Scalp (Франция).
Однако стоит отметить тот факт, что несмотря на то, что выпуск военной техники для ПВО вырос в несколько раз, нашему противнику до сих пор удается организовывать террористические налеты, в которых участвуют дальние БЛА и ВТО, в частности оперативно-тактические ракеты ATACAMS и крылатые ракеты Storm Shadow. При этом БЛА самолетного типа долетают до промышленных центров, в которых развернуто производство военной продукции, в том числе для нужд ПВО страны.

Получается, что предприятие, выпускающее, например, ЗРК «Тор-М2», не может организовать собственную защиту, т. к. вся продукция уходит на нужды страны. Действительно, для организации ПВО в зоне боевых действий требуется большое количество зенитно-ракетных комплексов. Одновременно с этим не меньшее количество ЗРК нужно и в прифронтовых, и в тыловых регионах страны. При этом больше всего требуется ЗРК малой дальности, т. к. они являются «последними рубежами обороны» для многих объектов гражданского и военного значения, а ЗРК «Тор-М2» лучший представитель это класса.
Несмотря на то, что коллектив выпускающий ЗРК «Тор-М2» работает в четыре рабочих смены в режиме 24/7, мгновенно закрыть все потребности фронта и тыла он не может, т. к. на это потребуется время, возможно, несколько лет. При этом существующая угроза террористической атаки на производственную площадку, посредством дальних БЛА самолетного типа, создает дополнительные проблемы, которые пока не решены.
В связи с этим можно констатировать: опыт Великой Отечественной войны в эффективной организации ПВО важных центров и промышленных объектов за прошедшие послевоенные годы был утерян в ходе многочисленных реформ, связанных со структурными преобразованиями в Войсках ПВО. По сути, в зоне СВО и вокруг нее мы находимся в ситуации, которая была в первые годы войны.

Выводы

Дефицит средств вооружения ПВО для организации защиты от СВН в прифронтовых и тыловых регионах России диктует необходимость разработать программу массового выпуска ЗРК малой и средней дальности.
Авиация ПВО привлекается для выполнения тактических задач, которые ставятся перед командованием ВВС в зоне СВО. При этом нагрузка на комплексы ПВО на ЛБС из-за массированных и комбинированных атак СВН постоянно растет. Выделение авиационных комплексов в обособленный вид для решения совместных задач с ЗРК ПВО может стать эффективным ответом на возникающие угрозы, особенно в поиске и уничтожении носителей СВН в воздухе и на земле.
Войсковая ПВО и объектовая ПВО ВКС выполняют различные задачи, не имея единого центра управления в виде командующего ПВО в зоне СВО. Поэтому все операции по организации ПВО носят в основном тактический характер с ограниченным привлечением ЗРК малой, средней и большой дальности.
Отсутствует единая стратегия организации противовоздушной обороны важных центров и промышленных объектов в прифронтовых и тыловых регионах России. Фрагментарная работа «по вспышкам» лишь частично решает проблему и носит не системный характер.
В прифронтовых и тыловых регионах России, которые подвергаются террористическим атакам БЛА самолетного типа, пока не созданы подразделения аналогичные МПВО и ВНОС времен ВОВ. Создание сплошного «сенсорного поля», способного оповещать комплексы ПВО о пролетах БЛА и ВТО, в прифронтовых и тыловых регионах актуально до сих пор.
Пока не найдено окончательное решение по борьбе с малоразмерными БЛА и FPV-дронами. Наиболее перспективным видится создание дронов-истребителей, которые, в частности, могут войти в арсенал подразделений МПВО промышленных предприятий и населенных пунктов.
При создании сплошного эшелонированного радиолокационного поля по периметру госграниц РФ задача по созданию его аналога внутри страны не ставилась. Сформированные в инициативном порядке зоны ПВО крупных гражданских населенных пунктов не способны создать сплошное радиолокационное поле над территорией прифронтовых и тыловых регионов. Поэтому благодаря космической разведке США в штабах НАТО планировщики террористических операций могут выбирать маршруты для БЛА и ВТО, которые обходят созданные зоны ПВО.
Давно уже не секрет, что блок НАТО активно готовят к войне с Россией, и СВО — это лишь предтеча масштабного конфликта будущего. Все, что в зоне СВО проходит апробацию в малых масштабах, в глобальном конфликте станет серьезным испытанием не только для нашей армии, но и для гражданских муниципалитетов, важных центров и предприятий оборонно-промышленного комплекса России.