Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 5 (79) за 2025 г.

Александр Боев

История гибели РГСпН № 724 в Афганистане: воспоминания очевидца событий (Материал публикуется без купюр)

Вспоминая прошлое, лучше понимаешь настоящее

В 186‑й отдельный отряд специального назначения ГРУ ГШ, дислоцированный недалеко от уездного центра Шахджой афганской юго-восточной провинции Забуль, старший лейтенант Олег Онищук прибыл в апреле 1987 года. Он сменил на должности заместителя командира 2‑й роты ст. л-та Владимира Ковтуна, который в мае того же года возвращался в Союз. Более того, Олег поселился на его место, и мы проживали с ним в маленьком глинобитном ротном кубрике вплоть до моей замены в конце июня 1987 г. Нет, мы не успели стать близкими друзьями, но за два с небольшим месяца между нами установились теплые, доверительные отношения. Много общались, спорили, вместе занимались спортом, выполняли боевые задачи. Это был человек одержимый и нацеленный на результат, настоящий профессионал, требовательный к себе и к подчиненным. За короткий срок своей службы в отряде Олег стал одним из самых эффективных командиров, на счету которого был ряд успешных боевых выходов против караванов противника. Впервые в истории вой­ны в Афганистане именно группа Онищука захватила 20‑мм автоматическую зенитную пушку «Эрликон».
В моей памяти остался образ Олега на Шахджойской, стоящего на взлет­ке среди других наших боевых друзей, которые пришли проводить нас, заменщиков. После возвращения в Союз я переписывался с Олегом, хотя и не часто. В своем последнем письме он прислал свою фотографию с группой разведчиков на вертолетной площадке в готовности к очередному выходу. Через две недели до меня долетела горькая весть, что его больше нет, а позднее стали известны и драматические подробности гибели.
Причина потери разведгруппы с позывным «Каспий» — до сих пор непростая и болезненная тема для ветеранов 186 ооСпН. Крайне тяжелы воспоминания очевидцев и участников тех событий. Я это в очередной раз прочувствовал, когда донимал их своими настойчивыми телефонными звонками. бередя их память. Многие не хотели ворошить прошлое. Но это было важно для реконструкции картины развернувшейся трагедии без каких‑либо эмоций и уж тем более оценок, на которые я не имею морального права.
В первые годы после всего произошедшего было написано много об обстоятельствах гибели группы Онищука. Думаю, я прочел все или многое из того, что писали и рассказывали «былинники речистые» тех лет. Я категорически не согласен с некоторыми критичными и зачастую опрометчивыми оценками действий Олега, высказанными в ряде публикаций. Тем более, никогда не соглашусь с тем, что якобы его «звездная болезнь» стала причиной гибели практически всей группы.
В бою на караванном маршруте он не думал о «звездах», а занимался своей обычной работой, в которой ему везло больше, чем другим. Скорее, им двигал охотничий азарт, который присутствовал у любого успешного командира, побуждая его принимать нестандартные решения для удержания своего трофея. Ведь «забить» караван — это половина дела, его еще нужно было отстоять у противника. Онищук страдал не звездным, а реальным заболеванием. За несколько дней до того рокового выхода он выписался из госпиталя после лечения тяжелой формы гепатита. Наверняка он понимал, что физические нагрузки ему дадутся нелегко. Так оно и произошло. Самочувствие его на выходе было скверное, свидетели рассказывали, что он не мог принимать пищу, его часто тошнило. Но отряду, давно уже не имевшему хорошего результата, нужен был крупный успех, который мог обеспечить только самый способный командир. Выбор пал на Олега Онищука, несмотря на длительную реабилитацию, положенную ему после болезни. По словам одного из участников событий, Олег не хотел идти на тот выход, как будто что‑то предчувствовал, но отказаться, продемонстрировав свою слабость, он позволить себе не мог.

В свой последний утренний спуск с той горы Олег со своей подгруппой ушел не ради досмотра машины, которую и так несколько раз досмотрели ночью. Результат ему был хорошо известен. Он выдвинул подгруппу прикрытия из четырех человек на соседнюю сопку, и сам вместе с пятью бойцами спустился вниз только для организации круговой обороны и обеспечения подхода брони и вертолетов, которые ожидались с минуты на минуту. Его подвело чувство уверенности в профессионализме людей, обязанных обеспечить обычную эвакуацию группы. К трагической развязке привела цепь случайностей. Подчеркну: это не мои домыслы. Все разговоры с живыми свидетелями тех событий, их эмоции, подкрепленные крепкими эпитетами, оставшимися за рамками данного повествования, подтверждают этот вывод. Как известно, история не любит сослагательных наклонений, но при наличии устойчивой связи группы с ЦБУ отряда и прибытии техники в установленное время картина боя сложилась бы совершенно иначе.
Разведчики группы «Каспий» до конца выполнили свой долг, их подвиг стал легендой спецназа, и забывать об этом не следует никому. Их нет рядом с нами, и не нам, живым, осуждать их решения и поступки. Своей гибелью разведчики группы в зоне ответственности 186‑го ооСпН предотвратили нападение моджахедов на советскую транспортную колонну с материальными средствами и боезапасом из Кабула, а также потери личного состава и техники, которые неминуемо могли случиться при эвакуации группы. За мужество и героизм, проявленные при исполнении служебного долга, старшему лейтенанту Онищуку Олегу Петровичу и младшему сержанту Исламову Юрию Вериковичу было присвоено звание Герой Советского Союза посмертно. За умелые и самоотверженные действия при эвакуации РГСпН № 724 и по совокупности с других боевыми эпизодами капитан Горошко Ярослав Павлович также был удостоен звания Героя СССР. Высокими правительственными наградами были отмечены и другие участники событий.
Ниже приведена наиболее реалистичная хронология событий 27–31.10.1987 г., в которых непосредственно участвовали ныне здравствующие ветераны Шахджойского спецназа. Все решения и последующие действия описаны по времени их принятия и привязаны к основной и точной дате — к 6:00 утра 31 октября 1987 г., когда разведгруппа под командованием старшего лейтенанта Онищука готовилась к эвакуации с места боя. Звания и должности всех участников приведены на момент описываемых событий.
Выражаю особую благодарность разведчикам 186 ооСпН, которые поделились своими воспоминаниями:

Антонюку Валерию Витальевичу — заместителю командира 1‑й роты;

Аптикаримову Рифхату Айденгалиевичу — фельдшеру медпункта;

Братковскому Вадиму Владимировичу — санинструктору медпункта;

Горелову Константину Геннадьевичу — переводчику языка дари 2‑й роты, участнику последнего боя группы «Каспий»;

Гусейнову Шейхахмеду Садыковичу — минеру-­разведчику роты минирования;

Дурневу Евгению Анатольевичу — начальнику службы связи отряда;

Капленко Игорю Анатольевичу — командиру отделения 3‑й роты;

Нишанову Абдухакиму — разведчику 2‑й роты, участнику последнего боя группы «Каспий»;

Притуле Игорю Павловичу — старшему оперуполномоченному особого отдела;

Пронину Владимиру Николаевичу — командиру 2‑й роты;

Сухомлинову Игорю Александровичу — командиру отделения 3‑й роты;

Ушакову Валерию Михайловичу — оперуполномоченному особого отдела;

Шарапкову Андрею Викторовичу — старшему радисту-­разведчику группы связи;

Эргашеву Ахмату Юнусджоновичу — разведчику 2‑й роты, участнику последнего боя группы «Каспий».

***
В период описываемых событий с 27 октября по 1 ноября 1987 г. по маршруту Кабул — Кандагар планировалось прохождение большой, давно ожидаемой колонны советских вой­ск с материальным обеспечением, безопасности которой придавалось особое значение. По имевшейся информации в зоне ответственности 186 ооСпН на колонну готовилось нападение крупного бандформирования мятежников. Для обеспечения безопасности колонны часть 2‑й роты на БТР под командованием командира роты капитана Пронина выехала на северо-­восток от населенного пункта Шахджой и выставила блоки вдоль трассы. Заместителю командира 2‑й роты старшему лейтенанту Онищуку была поставлена задача подготовить группу и выдвинуться в пешем порядке на юго-запад вдоль той же трассы в направлении населенного пункта Калат с целью разведки района, прилегающего к маршруту продвижения колонны, уничтожения возможных караванов противника с оружием или наведения на них авиации в период с 27 по 30 октября. Перед выходом Онищук сказал командиру роты: «Я пойду налегке, мне нужна маневренность». Группа выполняла функцию передового разведдозора перед прохождением колонны, а также своеобразного мобильного блок-поста. Конечной задачей группы было выдвижение в район, расположенный в 20–30 км на юго-восток от ППД, батальона для организации засады на заранее выявленном маршруте вероятной проводки каравана с вооружением для усиления мятежников, готовящих нападение на советскую колонну. Место засады было выбрано в районе, расположенном на удалении 15–20 км от трассы Кабул — Кандагар.
Точную формулировку поставленной боевой задачи выяснить не удалось, но по воспоминаниям очевидцев и участников событий, а также с учетом склонности старшего лейтенанта Онищука к нестандартным решениям она могла быть именно такой. Это обстоятельство косвенно подтверждают следующие факты: краткосрочность выхода — группу изначально планировали эвакуировать утром 30 октября, на организацию засады предусматривалась только одна ночь с 29 на 30 октября, группа была малочисленной по составу и не имела тяжелого вооружения, большая часть маршрута пешего движения группы пролегала по равнинной местности параллельно трассе Кабул — Кандагар, на расстоянии примерно 5 км от нее. Место засады, выбранное на удалении 15–20 км от трассы и в 20–30 км от ППД батальона, позволяло быстро эвакуировать группу после выполнения поставленных боевых задач.
Вечером 27 октября 1987 г. РГСпН № 724 под командованием заместителя командира 2‑й роты 186‑й ооСпН старшего лейтенанта Олега Петровича Онищука с позывным «Каспий» в пешем порядке выдвинулась из ППД отряда для организации засадных действий на маршруте вероятного движения караванов мятежников в запланированном районе. Включая командира, в группу входили 16 разведчиков:

Младший лейтенант Горелов Константин Геннадьевич — переводчик языка дари 2‑й роты;

Рядовой Деревянко Михаил Николаевич — разведчик-­радист;

Рядовой Джафаров Таир Теймур-оглы — разведчик;

Рядовой Иванов Олег Леонтьевич — разведчик;

Младший сержант Исламов Юрий Верикович — разведчик, командир отделения;

Рядовой Москаленко Игорь Васильевич — разведчик-­пулеметчик;

Рядовой Мурадов Яшар Исбендияр-оглы — разведчик;

Рядовой Мурадян Марат Бегеевич — разведчик-­пулеметчик;

Рядовой Нишанов Абдухаким — разведчик;

Рядовой Окипский Николай Васильевич — разведчик-­радист;

Рядовой Салахиев Эркин Искандарович — старший разведчик;

Младший сержант Сидоренко Роман Геннадьевич — разведчик, командир отделения;

Рядовой Фурман Александр Николаевич — разведчик;

Рядовой Хроленко Михаил Владимирович — разведчик-­снайпер;

Рядовой Эргашев Ахмат Юнусджонович — разведчик.

Расчеты АГС‑17 и минеры на выходе задействованы не были. Среди штатного вооружения группы имелось два пулемета.
За два ночных перехода 29 октября группа вышла в заданный район и организовала засаду на маршруте, который пролегал по сухому, наезженному руслу между кишлаками Мандех и Дури, но караван не пошел, и группа отошла на дневку в горы юго-западнее от места засады, туда, где, по высказыванию Онищука, «”духи” нас не ждут и искать не будут». Недалеко от места дневки располагалось стрельбище, где «духи» весь день тренировались в стрельбе из пулеметов и РПГ. Группа обнаружена не была.

Утром 30 октября задача, поставленная группе, была выполнена, и планировалась ее эвакуация, однако старший лейтенант Онищук согласовал с ЦБУ продление засадных действий еще на одни сутки.
По воспоминаниям одного из очевидцев, место для засады было «гиблое, там пахло смертью». Весь район покрывали островки зеленки, сети кяризов и чередующиеся волнообразные гряды невысоких черных сопок, между которыми петляла дорога. Недалеко находились кишлаки Дури и Мандех, вблизи которых по сухому руслу также пролегала наезженная тропа. Примерно в 12 км на восток от этого места располагался мощный укрепленный район моджахедов — Сурхаган.
Вечером 30 октября с наступлением темноты разведчики вновь вернулись на прежние позиции и практически сразу же увидели караван, который появился из-за сопок примерно в 19:30. Машины двигались перпендикулярно сухому руслу, на котором группа накануне организовывала засаду. Сначала проехали мотоциклисты разведдозора «духов», затем легковая «тойота» с открытым кузовом, где был установлен пулемет ДШК. Следом за ними на удалении друг от друга шли два тяжелых грузовых автомобиля с зажженными фарами. Вся колонна передвигалась довольно быстро, первая груженая машина, выехав из-за сопки, обогнула ее и уже готова была скрыться за следующей. По разным оценкам расстояние до нее составляло 600–800 м. Времени для сближения с караваном уже не оставалось, и группа открыла огонь по водительской кабине первого грузовика с дальней дистанции. Тяжелый трехосный «мерседес» был поражен. Второй грузовик с началом стрельбы развернулся и ушел. Командир группы доложил о результате на ЦБУ отряда и согласовал время эвакуации группы вертолетами в 6:00 утра 31 октября 1987 г. Командир батальона майор Нечитайло запретил досматривать забитый «мерседес» до прибытия утром группы эвакуации.
Через некоторое время «духи» поняли, что огонь по ним велся издалека и попытались отбить машину, начав обстреливать группу. Для огневой поддержки старший лейтенант Онищук вызвал дежурную броню и авиацию. Вместо запрошенных штурмовиков Су‑25 прилетели вертолеты Ми‑24, которые отработали по целеуказаниям, после чего «духи» прекратили обстрел.
Около 21:00 вечера 30 октября 1987 г. к группе Онищука из батальона выдвинулась дежурная бронегруппа на шести БМП во главе с заместителем командира 1‑й роты старшим лейтенантом В. Антонюком и командиром взвода лейтенантом А. Шишкану. Когда броня покинула пределы охраняемой зоны, с ЦБУ поступила команда на возвращение в ППД. После работы авиации в районе действия группы все затихло и попытки «духов» отбить машину прекратились. Поэтому старший лейтенант Онищук дал отбой броне и согласовал с ЦБУ ее прибытие вместе с вертолетами эвакуации к 6:00 утра 31 октября 1987 г. Расстояние до расположения батальона составляло всего около 20–30 км, которое броня была в состоянии преодолеть за 40–50 минут и прибыть одновременно с вертолетами.
Ночью, когда бой затих, старший лейтенант Онищук с досмотровой группой несколько раз спускался к «мерседесу», из которого вытащил около 30 стволов стрелкового оружия и поднял к месту расположения основной группы.
Остаток ночи прошел спокойно, «духи» не проявляли никакой активности, связь группы с ЦБУ вначале была устойчивой. Однако около 3:00 утра 31 октября 1987 г. связь пропала.
Группа была оснащена двумя радиостанциями, работающими в КВ-диапазоне, — «Ангара» и «Северок-­К». По мнению бывшего начальника службы связи 186‑го ооСпН, особенности распространения радиоволн в КВ-диапазоне на маломощных радиостанциях, состоящих в то время на вооружении РГ, таких, как «Ангара» и «Северок-­К», могли не позволить обеспечить устойчивую КВ-связь с центром, так как расстояние до него могло попасть в так называемую мертвую зону или зону молчания (20–50 км), когда земная волна уже затухла, а отраженная еще не работает. Горная местность и временные параметры суток (восход солнца) могли стать дополнительными факторами, препятствующими прохождению КВ-связи на запланированных частотах программы радиосвязи на указанном расстоянии по причине изменения состояния отражающих слоев ионосферы.
Отсутствие связи очень встревожило командира, но, будучи уверенным в своевременном прибытии техники к 6:00 утра и с учетом того, что в течение ночи противник больше не предпринимал активности в районе боевых действий, он принял следующие решения.
Примерно в 5:30 утра старший лейтенант Онищук отправил на соседнюю сопку, примыкавшую к дороге, на которой находился «мерседес», подгруппу из четырех человек в составе младшего сержанта Сидоренко, пулеметчика рядового Мурадяна, рядовых Хроленко и Мурадова с задачей обеспечить огневое прикрытие вертолетов, прилет которых ожидался через полчаса.
Около 5:50 утра старший лейтенант Онищук приказал младшему лейтенанту Горелову добиться восстановления связи с батальоном, затем сформировал и возглавил подгруппу из пятерых разведчиков в составе младшего сержанта Исламова, рядовых Иванова, Салахиева, Фурмана и Джафарова для организации круговой обороны вокруг «мерседеса». Оставив лишнюю амуницию, группа налегке начала спуск с сопки. Расстояние до машины Онищук планировал преодолеть примерно за 15 минут, когда, по его расчетам, должны были появиться вертолеты и броня.
На господствующей высотке осталась подгруппа обеспечения в составе младшего сержанта Горелова, пулеметчика Москаленко, разведчиков Эргашева и Нишанова, а также радистов Окипского и Деревянко.
Вскоре после ухода Онищука раздались первые выстрелы на сопке, куда отправилась подгруппа прикрытия младшего сержанта Сидоренко. Примерно в 5:55 радистов, не прекращавших попытки «давить» связь, услышали связисты Фарахского 411 ооСпН и сообщили на ЦБУ Шахджоя о том, что группа отряда ведет бой.
В 6:00 утра подгруппа Онищука, не дойдя примерно 50 м до машины, попала под интенсивный перекрестный огонь превосходящих сил «духов», которые ночью окружили место засадных действий, установили наблюдение за группой и скрытно заняли позиции на окрестных сопках, в зеленке и вблизи грузовика.
В это же время, наконец, была восстановлена связь с ЦБУ 186 ооСпН, откуда группе сообщили, что вертолеты уже в воздухе. В действительности вертолеты еще и не пытались вылетать.
В результате скоротечного боя первой была уничтожена подгруппа прикрытия младшего сержанта Сидоренко, которую Онищук отправил на соседнюю сопку. Об этом говорит незначительное количество автоматных и пулеметных гильз, найденных на вершине. Вероятнее всего, сопка, на которую поднималась подгруппа прикрытия, ночью уже была занята «духами». Они дали возможность подгруппе младшего сержанта Сидоренко подняться на вершину сопки, расстреляли ее в упор и надругались над телами погибших.
Внизу у машины погибли младший сержант Исламов и рядовой Салахиев. Израненный Юрий Исламов, не желая сдаваться в плен, подорвал себя гранатой, об этом четко говорил характер его ранений.
Попав в огневой мешок, и пытаясь маневрировать в складках местности, старший лейтенант Онищук вместе с остальными бойцами бросился в распадок между ближайшими сопками под прикрытие пулемета подгруппы младшего лейтенанта Сидоренко. Он не знал, что она уже была уничтожена моджахедами, которые, оседлав вершину, принялись расстреливать в упор разведчиков, карабкавшихся вверх по крутому склону. Момента гибели старшего лейтенанта Онищука никто не видел. Позднее его изуродованное тело обнаружил капитан Горошко на склоне сопки, метрах в 15 от вершины. Обезображенные тела погибших разведчиков Иванова, Фурмана и Джафарова были найдены ниже в распадке между сопками

Примерно к 6:15 10 разведчиков подгруппы Онищука и подгруппы прикрытия младшего сержанта Сидоренко были полностью уничтожены.
Подгруппа обеспечения младшего сержанта Горелова пыталась помочь своим товарищам, но противник открыл по ней массированный огонь из стрелкового оружия, ДШК, безоткатных орудий и гранатометов. «Духи» перенесли огонь и начали атаковать подгруппу с двух направлений: со стороны кишлака Дури и с сопок, расположенных напротив группы через сухое русло. На одну из этих сопок ранее выдвигались бойцы мл. сержанта Сидоренко и Онищука. Под прикрытием плотного огня ДШК из зеленки перед кишлаком Дури они наступали небольшими группами с короткими перебежками, прикрывая друг друга. Со стороны кишлака Мандех огонь не велся. Бойцы Горелова, израсходовав собственный боезапас, использовали БК ушедших разведчиков. Пулеметчик Москаленко, который вместе с радистами Окипским и Деревянко находился на самой вершине сопки, долго вел огонь из пулемета, но был сражен рикошетом пули прямо в сердце буквально за 20 минут до подлета вертолетов.
Подгруппа младшего лейтенанта Горелова вела неравный бой около часа. Примерно в 7:00 утра, когда до позиций подгруппы «духам» оставалось несколько десятков метров, первыми появилось две пары вертолетов Ми‑24 из Кандагара и Шахджоя и начали интенсивно отрабатывать район боя после того, как группа обозначила себя дымами. Только благодаря их действиям пятеро разведчиков младшего лейтенанта Горелова остались в живых. «Духи» прекратили огонь и отступили.
Тем временем события в ППД Шахджойского батальона развивались следующим образом.
Согласно принятому решению, к 5:00 утра 31 октября 1987 г. бронегруппа 1‑й роты из шести БМП была построена в походный порядок в готовности выдвинуться к месту засадных действий РГСпН № 724. Командир бронегруппы — старший лейтенант В. В. Антонюк, заместитель — лейтенант А. С. Шишкану. Однако броня вышла с опозданием, поскольку пришлось ждать замкомбата майора Когута. Его командование батальона решило отправить с бронегруппой. По пути он должен был еще взять с собой два орудия Д‑30, для чего броня отправилась на артбатарею. В итоге колонна из БМП и артиллерии выдвинулась из ППД только около 6:00. Возглавил колонну зам комбата майор Когут.
Около 7:00 утра колонна прибыла в точку, расположенную на расстоянии примерно 7–8 км от места засады. Заняв позицию, колонна ждала команды на дальнейшие действия. О том, что в этот момент происходило с группой Онищука, ничего не было известно, бронегруппа на связь с ней не выходила. Из отряда о судьбе группы тоже не было никаких сведений. После 8:00 в эфир брони начали поступать сообщения о потерях в группе. Затем с ЦБУ был отдан приказ оставить артиллерию с одной БМП охранения и на пяти оставшихся машинах срочно выдвигаться к месту боя группы, куда броня прибыла только в районе 9:00 утра.
Вместе с тем в 5:20 утра 31 октября 1987 г. группа 3‑й роты во главе с капитаном Я. П. Горошко прибыла на аэродром в готовности к вылету для эвакуации группы старшего лейтенанта Онищука и обнаружила на взлетке зачехленные вертолеты. Выяснилось, что разрешение на вылет от вышестоящего штаба ВВС своевременно не получено. Дополнительная задержка вылета была связана еще и с тем, что вертолет с бортовым номером 40 оказался неисправен. Возникла техническая заминка по выделению исправного борта и новому согласованию разрешения на вылет. В эти дни авиация отряда была задействована еще и в обеспечении проводки большой транспортной колонны из Кабула.
В 5:30 утра дежурный по ЦБУ запрашивал вертолетчиков о готовности к вылету, который в тот момент находился еще в стадии согласования.
В это время комбат майор Нечитайло прибыл на площадку для инструктажа группы эвакуации капитана Горошко. После 6:00 утра, когда инструктаж все еще продолжался, дежурный по ЦБУ через посыльного доложил комбату об обстреле и наличии раненых в группе Онищука.

После получения разрешения на вылет и прогрева вертолеты Ми‑24 поднялись в воздух только в 6:35 утра, а вертолеты эвакуации Ми‑8 взлетели в 7:00, обогнав двигавшуюся в том же направлении бронегруппу майора Когута.
Пара вертолетов Ми‑8 с группой эвакуации 3‑й роты прибыли к месту боя примерно в 7:20 утра, после того как там уже отработали Ми‑24. При заходе на посадку вертолеты Ми‑8 были обстреляны из ДШК. На ведомом борту был убит разведчик 3‑й роты рядовой Рустам Алимов, ранен бортмеханик.
В составе группы эвакуации вылетали минеры роты минирования во главе с начальником инженерной службы отряда капитаном Щемой с задачей заминировать «мерседес» и подходы к нему после разгрузки. Покружившись над забитой машиной, ведомый вертолет приземлился позади нее, высадив часть группы эвакуации. В районе было тихо, никого не было видно. Несколько разведчиков заняли круговую оборону, остальные начали поиск группы Онищука.
Через некоторое время была обнаружена подгруппа младшего лейтенанта Горелова, которая обозначила себя дымами. Командир ведущего борта капитан Горбенко завис над вершиной господствующей сопки, откуда были эвакуированы радисты и погибший пулеметчик Москаленко. Затем вертолет снизился к подножию, откуда на борт погрузились разведчики Горелова с трофеями и амуницией всей группы. Примерно в 7:45 пара Ми‑8 улетела в батальон. Командир группы старший лейтенант Онищук и остальные бойцы обнаружены не были.
По прилету в батальон вертолеты были выгружены, группа капитана Горошко, пересев на другие борта, вновь вылетела для поисков остальных разведчиков РГСпН 724. Вместе с группой Горошко к месту боя вылетел комбат майор Нечитайло.
Вернувшись в район боя, группа Горошко вместе с бронегруппой под командованием Когута, прибывшей около 9:00 утра, обнаружила тела всех погибших разведчиков. Во время поиска один из разведчиков капитан Горошко провалился в кяриз, откуда выбрался с трудом. Вероятно, сеть кяризов расположенных в районе боя, стала одним из способов отхода «духов».
Часть трофеев из подбитого «мерседеса» удалось вывезти в батальон, остальное было уничтожено на месте.
Колонна с материальными средствами из Кабула продвигалась в сторону Кандагара в течение нескольких дней. В зоне ответственности 186 ооСпН колонна не пострадала.