Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 3 (65) за 2023 г.
Алексей Леонков, военный эксперт
Первые два десятилетия XXI века можно назвать годами «перестройки» стратегий и тактик, напрямую связанных с производством новых видов вооружения. Появление системы высокоточного оружия (ВТО), беспилотных летательных аппаратов (БпЛА) и гиперзвукового оружия (ГЗО) заставили менять не только отдельные тактики, но и пересматривать глобальные стратегии.
Первоначально изменения коснулись сухопутных театров военных действий (ТВД), на которых ВТО и БпЛА совершили маленькую революцию, выдвинув на передний план общевойскового боя информационную составляющую. На основе информационных технологий появились автоматизированные системы боевого управления от ротного до стратегического уровня планирования операций на сухопутных ТВД.
В ходе многочисленных локальных конфликтов XXI века уже стали привычными такие понятия как «разведывательно-ударная система» (РУС), «разведывательно-огневой комплекс» (РОК) и «огневой разведывательно-ударный контур» (ОРУК), которые включают в себя различные тактики боевого применения БпЛА, ВТО и огневых средств поражения. Систематизация этих тактических приемов пока не проведена, т. к. до сих пор не выявлены место и роль ВТО и БпЛА в современном общевойсковом бою.
Военные аналитики из стран НАТО, Китая и России пока не определились с тем, является ли БпЛА и ВТО основным или вспомогательным видами вооружения. В 2016 году Офис иностранных военных исследований Армии США (The Foreign Military Studies Office, FMSO) предпринял попытку систематизации тактик использования БпЛА «Орлан-10» для нужд артиллерии в работе под названием The Russian Way of War. Авторы исследовательской работы, пришли к выводу, что ничего нового использование РОК не дает: «Новое название и раскручивание РОК в СМИ представляет собой в некотором роде просто накладывание нового слоя краски на уже существующую тактику».
Однако, такой вывод оказался в корне неверным, т. к. боевые действия в зоне специальной военной операции (СВО) на Украине показали, что комбинация тактик использования БпЛА в ходе наступательных и оборонительных операций позволяет наносить чувствительный урон войскам конфликтующих сторон. Мало того, одна из таких тактик была использована вооруженными силами Украины (ВСУ) против российского ракетного крейсера «Москва» (проект 1164 «Атлант»). Как известно, против крейсера была применена комбинированная атака БпЛА и ВТО, где в качестве ВТО были применены ПКР пятого поколения.
В 2022 году в статье «Противокорабельные ракеты» («Арсенал Отечества» № 3, 2022 г.) была подробно разобрана тема перспективных ПКР, которые поступят на вооружение ВМС стран НАТО после 2020 года (таблица 1).
Помимо этого, был разобран пример обеспечения защиты кораблей от современных ПКР. Естественно, данный пример не раскрывал механику тактики использования БпЛА и ВТО против кораблей или одного корабля, в частности. Однако, он показал, что современные корабельные ПВО не только повышают огневое воздействие на средства воздушного нападения (СВН), за счет за счет одновременного поражения нескольких целей, но и позволяют гибко менять тактику противовоздушного боя (ПВБ) во время отражения атаки, путем использования многоканальных систем обнаружения и сопровождения воздушных целей.
При этом многие нюансы ПВБ на море, естественно, остались за кадром. Поэтому в этой статье мы остановимся на тех аспектах ПВБ, которые смогут позволить решить исход сражения в пользу корабельных систем ПВО.
Миллиметровый или сантиметровый
Главным компонентом любого зенитно-ракетного комплекса (ЗРК) являются радиолокационные станции обнаружения (СОЦ) и наведения целей (СН). В сухопутном исполнении данные РЛС либо входят в состав боевой машины (ЗРК «Тор-М2»), либо являются отдельными машинами обеспечения (ЗРК «Викинг», ЗРС «Триумф» и т. д.)
В морском варианте ЗРК также могут иметь собственную СОЦ либо получать ЦУ от корабельных комплексов системы освещения воздушной и надводной обстановки (СОВНО), которые, как правило, работают в Х- и S- диапазоне радиоволн. При первом варианте СОЦ ЗРК должна быть интегрирована в общекорабельную систему (БИУС). Суть этой интеграции состоит в том, что источником первичной информации о воздушной обстановке как раз и являются корабельные системы, которые передают данные о СВН расчетам корабельных ЗРК.
Однако, не всегда вариант получения целеуказания без собственной СОЦ срабатывает на все 100%. С появлением в арсеналах ВМС новых ПКР пятого поколения классическая схема обнаружения воздушных целей больше не работает. Например, радары СОВНО обнаружили стратегический бомбардировщик на дальности 500 км.
При этом пеленг и курсовой параметр показывают, что цель удаляется от корабля. Казалось бы, опасности нет, но, в то же время, нет уверенности и в том, что перед маневром ухода стратег не запустил десяток ПКР LRASM-A в сопровождении ракет-приманок ADM-160 (MALD).
Оба типа ракет созданы по американской технологии понижения радиолокационной заметности (stealth), которая естественным образом скажется на дальности их обнаружения РЛС СОВНО.
Поэтому (теоретически) существует высокая вероятность того, что корабельные РЛС обнаружат такие малозаметные и маневрирующие СВН, летящие на высотах от 5 до 10 метров над водной поверхностью, слишком поздно.
Тогда альтернативным и единственным средством отражения атаки окажется корабельный ЗРК малой дальности (ЗРК МД), находящийся в боевом положении с имеющимися РЛС СОЦ и СН. Только вот вопрос — какая это будет РЛС, точнее в каком диапазоне радиоволн она должна работать, чтобы не только обнаружить и определить тип целей, но и выдать целеуказание ЗУР?
Некоторые российские специалисты таковыми считают РЛС миллиметрового диапазона, т. к. данные РЛС обладают рядом преимуществ таких как — хорошая электромагнитная совместимость с РЛС СОВНО, небольшой размер антенн, возможность измерения дальности и скорости СВН и т. д. Однако помимо преимуществ у данных РЛС есть и общеизвестные недостатки — низкая мощность передатчика, высокие потери в волноводных устройствах, зависимость от погодных условий (дождь, туман). Так если в условиях ясной погоды РЛС будет работать на максимальную дальность, то в условиях тумана дальность обнаружения цели снизится на 15–20 %, в условиях обычного дождя (с интенсивностью 5 мм/ч) упадет на 50 %, а условиях ливня (с интенсивностью 16 мм/ч) — на 75 %. К тому же в таких РЛС сложнее определяются параметры движения маневрирующих СВН, из-за «эффекта размытия» показаний расстояния и скорости цели.
РЛС сантиметрового диапазона не страдают «морскими болезнями», в отличие от миллиметровых и обеспечивают высокую разрешающую способность и точность измерения дальности и угловых координат. Помимо этого, РЛС сантиметрового диапазона имеют высокую защиту от действия комплексов РЭБ, за счет высокого энергетического потенциала излучения, узкой диаграммы направленности антенны и малой длительности импульса. В качестве минусов сантиметрового диапазона можно отметить массогабаритные характеристики РЛС, которые накладывают ограничения на размещение на кораблях малого водоизмещения.
Таким образом, РЛС миллиметрового и сантиметрового диапазона покажут равные возможности в условиях ясной, безоблачной погоды, а в условиях непогоды лучше сработает РЛС сантиметрового диапазона. Видимо поэтому на флоте РЛС S-диапазона используются и в дождь, и в туман, а также для идентификации опознавания и сопровождения воздушных и надводных целей, а РЛС Х-диапазона, обеспечивают высокую точность наведения на цели.
Ракета-приманка ADM-160 (MALD/-J/-N) — масса 136 кг, дальность полета 925 км, имеет упрощенную сигнатуру ЭПР и снаряжается комплектом пассивных сенсоров радиотехнической разведки (РТР) и системой РЭБ. Сенсоры РТР получают информацию о типах облучающих РЛС. ADM-160 могут осуществлять прикрытие крылатых ракет AGM-158С (LRASM-A). Стратегический бомбардировщик B-52H может запустить — до 140 мишеней ADM-160 MALD, а бомбардировщик В-2 около 70 мишеней.
