Материал опубликован в журнале «Арсенал Отечества» № 3 за 2013 г.
За десятилетия, прошедшие после окончания Великой Отечественной войны, историки разных стран проделали огромную работу по изучению одной из важнейших ее вех — Курской битвы. И сегодня в связи с вводом в научный оборот новых документов все больше набирает силу объективная трактовка событий, которые во многом определили дальнейший ход вооруженной борьбы. Тем не менее, до сих пор еще остается ряд вопросов, которые подлежат более скрупулезному исследованию и освещению.
Как известно, после завершения зимней кампании 1942–43 гг. в боевых действиях на советско-германском фронте наступила пауза. Пройдя с боями на запад почти 700 км, советские войска оказались сильно ослабленными, испытывали серьезные трудности в снабжении боеприпасами и горючим. К тому же в результате контрнаступления противника в Донбассе и на харьковском направлении в феврале — марте 1943 года дальнейшее наступление Красной Армии было остановлено. Но и немецкому командованию не удалось достичь поставленной цели — вновь овладеть стратегической инициативой в войне. Положение на линии соприкосновения сторон стабилизировалось на три ближайших месяца.
Планируя дальнейшие действия, германское руководство считало, что война с Россией еще не проиграна и тяжелое положение можно исправить. Оно настойчиво искало возможность взять реванш за поражения в битвах под Москвой и Сталинградом, поддержать пошатнувшийся моральный дух своей армии и населения Германии, поднять престиж Третьего рейха в глазах его союзников и предотвратить распад фашистского блока.
Гитлер требовал любой ценой захватить инициативу, навязать Советскому Союзу свою волю. По мнению немецкого командования, наиболее выгодным участком Восточного фронта для этого являлся курский выступ.
Здесь оно предполагало нанести удар по сходящимся на Курск направлениям из района Орла силами группы армий «Центр» и из района севернее Харькова силами группы армий «Юг» с целью окружения и разгрома советских войск. Предстоявшая операция, получившая наименование «Цитадель», должна была продемонстрировать превосходство немецкой военной стратегии, возросшую мощь и боеспособность вермахта.
К ее проведению привлекалось 50 наиболее боеспособных дивизий, в том числе — 14 танковых и две моторизованные. Всего в составе групп армий «Центр» и «Юг» насчитывалось свыше 900 тыс. человек, около 10 тыс. орудий и минометов, 2700 танков и штурмовых орудий. Их поддерживали свыше 2 тыс. самолетов. Кроме того, на флангах ударных группировок располагалось до 20 дивизий, готовых к взаимодействию с основными силами в ходе боевых действий.
В целях достижения успеха наступления германское командование сделало ставку на массированное применение в первом оперативном эшелоне танков, штурмовых орудий и бронетранспортеров. Основные надежды возлагались на танки Т-IV, Т-V «пантера» и Т-VI «тигр», а также штурмовые орудия «фердинанд», которые обладали хорошей броневой защитой и сильным артиллерийским вооружением.
Советское командование приступило к разработке плана предстоявших действий на лето 1943 года в конце марта. Уже 8 апреля Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в докладе Верховному главнокомандующему высказал следующие предложения по поводу предстоявших действий Красной Армии в районе Курской дуги: «Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника».
Однако не все были согласны с таким замыслом. Командующие войсками Воронежского и Южного фронтов генералы Н.Ф. Ватутин и Р.Я. Малиновский настаивали на нанесении упреждающего удара в Донбассе. Их поддерживали С.К. Тимошенко, К.Е. Ворошилов и некоторые другие военачальники.
Окончательное решение было принято в конце мая -начале июня, когда стало точно известно о плане «Цитадель». Последующий анализ и реальный ход событий показали, что переход к преднамеренной обороне в сложившейся обстановке был наиболее рациональным видом стратегических действий.
К оборонительной операции под Курском привлекались войска Центрального и Воронежского фронтов, а также Степного военного округа, который позже, 9 июля, был переименован в Степной фронт. Их возглавляли генералы К.К. Рокоссовский, Н.Ф. Ватутин и И.С. Конев. В составе группировки советских войск в курском выступе насчитывалось 1 909 000 человек, более 26,5 тыс. орудий и минометов, свыше 4,9 тыс. танков и САУ, 2,9 тыс. самолетов. Она превосходила противника в людях — в 2,1 раза, артиллерии — в 2,5 раза, танках и САУ — 1,8 и самолетах — в 1,4 раза.
В соответствии с решением Ставки ВГК Центральный, Воронежский и Степной фронты к началу наступления врага выполнили колоссальный объем инженерных работ. Одних траншей и ходов сообщений было отрыто около 6 тысяч километров. Общая глубина оборонительных полос и рубежей достигала 300 км. Тем не менее, как показали последующие события, основное внимание было уделено созданию оборонительных рубежей в тактической зоне обороны, в то время как инженерное оборудование армейских и фронтовых рубежей не было завершено. Поэтому, в случае прорыва противника в оперативную глубину в полосах Центрального и Воронежского фронтов, создалась угроза его продвижения в направлении Курска в высоких темпах. С другой стороны, вводимые в сражение резервы Ставки ВГК, должны были действовать на неподготовленной в инженерном отношении местности.
В первых числах июля обе стороны закончили подготовку к предстоявшим боям. Во второй половине дня 4 июля в районе позиций боевого охранения частей 6-й гвардейской армии раздались первые звуки артиллерийской канонады Курской битвы. Враг попытался провести разведку боем, проверить прочность обороны Воронежского фронта и найти в ней уязвимые места. Целый день шли упорные и кровопролитные бои в воздухе и на земле.
В условиях высочайшего морального напряжения, советское командование решило в ночь на 5 июля провести артиллерийскую контрподготовку по противнику, сосредоточившемуся в исходных районах. В некоторых военно-исторических трудах утверждается, что в ее результате наступление немецких войск было задержано на 2,5-3 часа. На самом деле, потери врага в живой силе и, главное, в танках были незначительны, так как огонь в основном велся по площадям. Маршал Г.К. Жуков позднее прямо признал недостатки в проведении артиллерийской контрподготовки. Он писал: «Мы все ждали от нее больших результатов. Наблюдая ход сражения и опрашивая пленных, я пришел к выводу, что как Центральный, так и Воронежский фронты начали ее слишком рано: немецкие солдаты еще спали в окопах, блиндажах, оврагах, а танковые части были укрыты в выжидательных районах».
В целом, при существовавших в то время средствах разведки и поражения сорвать подготовленное наступление мощных группировок противника было нереально. Но нанести ему ощутимый урон возможности имелись. К сожалению, использовать их летом 1943 года советское командование не смогло.
Много книг написано о битве на Курской дуге. Но вряд ли можно в полной мере передать словами всю ожесточенность борьбы, развернувшейся на земле и в воздухе. Первыми приняли на себя удар 13-я армия генерала Н.П. Пухова из состава Центрального фронта и 6-я гвардейская армия генерала И.М. Чистякова, входившая в Воронежский фронт.
С первых же часов операция «Цитадель» стала развертываться отнюдь не по плану, предусмотренному немецким командованием. Наступавшие танки и пехота «вязли» в оборонительных порядках советских войск, которые стойко отражали вражеские атаки. Однако противник продолжал наращивать мощь своих ударов, стремясь прорваться в оперативную глубину обороны.
Бои в районах Понырей, Корочи и Обояни достигли наивысшего накала. Чтобы не допустить прорыва врагом тактической зоны обороны, советское командование вынуждено было ввести в сражение новые силы. Южнее Обояни вышли на оборонительные рубежи соединения 1-й танковой армии генерала М.К. Катукова, 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, 36-й гвардейский стрелковый корпус. В полосе Центрального фронта на острие вражеских ударов были выдвинуты 2-я танковая армия генерала А.Г. Родина, 9-й и 19-й танковые корпуса, другие соединения и части.
Встретив упорное сопротивление советских войск, немецкое командование ввело в сражение почти все соединения ударной группировки группы армий «Центр», но добиться успеха они так и не смогли. За семь дней противник продвинулся вперед только на 10–12 км, так и не прорвав тактическую зону обороны. К 12 июля его наступательные возможности на северном фасе Курской дуги иссякли, он прекратил атаки и перешел к обороне.
Особенно напряженная обстановка сложилась на южном фасе Курской дуги. Здесь 2-й танковый корпус СС к исходу 9 июля не только прорвался к третьей полосе обороны 6-й гвардейской армии, но и сумел вклиниться в нее примерно в 9 км юго-западнее станции Прохоровка.
10 июля Гитлер приказал командующему группой армий «Юг» добиться решительного перелома в ходе битвы. Убедившись в невозможности сломить сопротивление советских войск на обоянском направлении, фельдмаршал Э. Манштейн решил изменить направление главного удара и теперь вести наступление на Курск кружным путем — через Прохоровку. В свою очередь, Ставка Верховного Главнокомандования выдвинула на это направление 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П.А. Ротмистрова и 5-ю гвардейскую армию генерала A.C. Жадова из состава Степного фронта. Они предназначались для нанесения контрудара в полосе Воронежского фронта с задачей разгрома вклинившейся в оборону и представлявшей наибольшую опасность группировки врага.
12 июля советские войска перешли в наступление, нанося удар по обе стороны железной дороги Белгород — Курск. Развернулось ожесточенное сражение. Основные события произошли юго-западнее Прохоровки, где 18-му и 29-му танковым корпусам противостояли немецкие танковые дивизии СС «Адольф Гитлер» и «Рейх». Бои продолжались целый день. Борьба была на редкость ожесточенной. Обе стороны несли большие потери. По уточненным данным некоторых независимых исследователей для советской стороны они составили 360 танков и САУ.
Но ни одна из сторон так и не смогла решить поставленные перед ней задачи. Тем не менее, путь врагу на Курск был закрыт. Это был переломный момент Курской битвы. Провал плана операции «Цитадель» стал реальным фактом. Уже 12 июля в наступление против орловской группировки противника перешли войска Западного и Брянского фронтов. К исходу 13 июля его оборона на ряде участков была прорвана. Советские войска продвинулись на глубину до 25 км.
15 июля с вводом в сражение Центрального фронта масштабы контрнаступления еще более расширились. В прорыв вошли 4-я танковая армия генерала В.М. Баданова и 3-я гвардейская танковая армия генерала П.С. Рыбалко. Это событие окончательно изменило соотношение сил в пользу наступавших фронтов. В первых числах августа ожесточенные бои развернулись на подступах к Орлу, превращенному врагом в мощный опорный пункт. Наконец, 5 августа город был полностью освобожден. А к 18 августа Орловский плацдарм немецких войск перестал существовать. Операция по разгрому вражеской группировки, имевшая кодовое название «Кутузов», была успешно завершена.
Наступательная операция на белгородско-харьковском направлении, получившая кодовое наименование «Полководец Румянцев» началось 3 августа и проводилось войсками Воронежского и Степного фронтов при содействии части сил Юго-Западного фронта. Три недели советские воины преодолевали яростное сопротивление врага в районах Богодухова и Ахтырки, а также на подступах к Харькову. Однако ничто уже не могло изменить ход и исход битвы. 23 августа с освобождением Харькова Курская битва завершилась.
Разгром немецких войск на Курской дуге имел далеко идущие военные, политические и дипломатические последствия, оказал решающее влияние на весь дальнейший ход не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. Неизмеримо возрос международный авторитет Советского Союза как решающей силы в борьбе с агрессорами, укрепилась надежда оккупированных стран на скорое освобождение, активизировалось движение Сопротивления в захваченных Германией государствах и антифашистская борьба внутри Третьего рейха. Победа Красной Армии в Курской битве обострила кризис внутри фашистского блока, положила начало его распаду. Германия была настолько связана на Востоке, что не смогла оказать влияние на ход боевых действий, развернувшихся в Италии. Англо-американские войска, не встретив серьезного сопротивления немецко-итальянских формирований, в августе 1943 года освободили Сицилию и вступили на Апеннинский полуостров.
Успехи Красной Армии были высоко оценены нашими союзниками по антигитлеровской коалиции: «В течение месяца гигантских боев, — писал президент США Ф. Рузвельт в своем послании И.В. Сталину, — Ваши вооруженные силы своим мастерством, своим мужеством, своей самоотверженностью и своим упорством не только остановили давно замышлявшееся германское наступление, но и начали успешное контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия... Советский Союз может справедливо гордиться своими героическими победами».
Казалось бы, за послевоенное время о Курской битве написано и рассказано практически всё или почти всё. Однако это далеко не так. Справедливости ради надо признать, что зачастую нам подавалась отлакированная история войны, ее важнейших битв и сражений. Высказывать горькие слова не всегда приятно. Но давно пора сказать народу правду, какой ценой завоевана Победа, в том числе и победа под Курском. По меткому выражению замечательного русского писателя Виктора Астафьева, «кто врет о прошедшей войне, приближает войну будущую». Иногда примитивно полагают, что народ, патриотов нужно и можно воспитывать только на победах и положительных примерах. Это заблуждение. Наоборот, горькое, но правдивое описание тех или иных исторических событий быстрее затронет душу, например, молодого человека, оставит след в его сознании.
Кроме нравственного аспекта, следует иметь в виду, что обучение и воспитание высокопрофессиональных военных кадров, глубинные интересы развития военной науки и искусства требуют трезвого и беспристрастного анализа событий Великой Отечественной войны. Разве можно развивать военную науку на основе «отретушированного» опыта войны? Нет, конечно. Для этого надо иметь мужество смотреть правде в глаза, ибо на лжи нельзя построить новую армию. Правильная оценка прошлого может уберечь от ошибок в будущем.
Еще в 1968 году на военно-научной конференции, посвященной 25-й годовщине событий на Огненной дуге, было подчеркнуто, что «...при изучении Курской битвы необходимо обращать внимание не только на положительный, но и на отрицательный опыт, поскольку последний бывает не менее ценным для извлечения практических уроков... Крайне желательно подвергнуть специальному рассмотрению вопрос о потерях, показав при этом соответствие затрат достигнутым результатам. Всестороннее раскрытие этого важного вопроса позволило бы увидеть сравнительный вклад фронтов и армий в общее дело разгрома врага под Курском, дало бы возможность более объективно оценить роль отдельных объединений и военачальников в достижении победы в Курской битве».
К сожалению, этого до сих пор так и не сделано. Еще не в полной мере исследованы обстоятельства принятия решения на проведение контрудара в полосе Воронежского фронта 12 июля 1943 года, не до конца раскрыты причины, не будем обманывать себя, его неудачи и огромных потерь 5-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий в людях и технике. Требуют дополнительного изучения события в полосах Западного, Брянского и Центрального фронтов, связанные с вводом в сражение 4-й и 3-й гвардейской танковых армий. Хотелось бы знать: как и почему эти армии в течение менее двух недель потеряли от 50 до 84% танков Т-34, а общие потери боевых машин в Орловской наступательной операции составили более 2500 единиц?
До сих пор нет полного, аргументированного ответа на вопрос: почему похороненные советской пропагандой танковые дивизии противника в течение июля-августа свободно маневрировали от Прохоровки до Миуса и от Миуса до Ахтырки? Как известно, в первом случае они сорвали наступление Южного фронта в Донбассе, а во втором — значительно задержали наступление Воронежского фронта в ходе Белгородско-Харьковской операции. Не получили своего должного освещения и события на подступах к Харькову в течение 20-22 августа, что позволяет некоторым западным историкам интерпретировать их в выгодном для противника свете.
Так почему все-таки, несмотря на все промахи и ошибки, Красная Армия добилась конечного успеха в Курской битве? Прежде всего, потому, что на высоте оказалось стратегическое руководство Вооруженными Силами и страной. Взвешенное и хорошо продуманное решение о переходе к преднамеренной обороне полностью себя оправдало. Нанеся потери противнику, выбив в значительной мере его танки и введя в сражение резервы, советские войска перешли в стратегическое контрнаступление, которое переросло в общее наступление в полосе шириной до 2 тыс. км.
Конечно, нельзя сбрасывать со счета и количественное превосходство наших войск в силах и средствах, наличие значительных оперативных и стратегических, в том числе танковых, резервов. На результатах битвы, несомненно, сказались неисчерпаемые не только материальные, но и духовные ресурсы нашей армии и народа. Основную роль в достижении победы сыграл советский солдат, от которого, в конечном счете, зависело осуществление всех замыслов и решений командиров. Это солдат, наперекор всему, устоял перед натиском танковых дивизий врага и заставил его повернуть вспять. Это он потом и кровью компенсировал все ошибки, просчеты и недоработки командования. Это он показал любовь к своей великой Родине, способность к преодолению неимоверных трудностей, взаимовыручку и готовность к самопожертвованию ради спасения своих товарищей.
Под Курском сражались представители всех национальностей СССР. Как ни странно звучит это в наше сложное время, но дружба народов выдержала серьезную проверку. Тяжелые испытания войны не смогли поколебать ее, на что делал ставку Гитлер. Так, в боях под Прохоровкой в числе 44 тыс. солдат и офицеров 5-й гвардейской танковой армии участвовали воины более 36 национальностей и народностей. Источником высоких морально-боевых качеств советских воинов были отнюдь не страх перед штрафными батальонами и заградительными отрядами, а чувство патриотизма, любовь к Отечеству и ненависть к его врагам.
За героические деяния, отвагу, мужество и боевое мастерство более 100 тыс. участников битвы на Курской дуге были награждены орденами и медалями, а свыше 180 человек удостоены звания Героя Советского Союза. 132 соединения и части получили гвардейское звание, 26 удостоены почётных наименований Орловских, Белгородских, Харьковских и Карачевских.
Несомненно, сегодня, как никогда актуально выполнение поручения Президента Российской Федерации В.В. Путина по возрождению имен прославленных полков, воинских частей и соединений в современных Вооруженных Силах Российской Федерации. Командованию Западного военного округа следовало бы ходатайствовать перед Министром обороны Российской Федерации о передаче и вручении почетных наименований, боевых знамен и государственных наград прославленных соединений, участвовавших в Курской битве, современным воинским формированиям, расположенным на территориях Белгородской, Курской и Орловской областей. Этот торжественный акт в значительной степени улучшит воспитательный эффект, повысит патриотическое значение, восстановит живую связь с героическим прошлым нашей страны.
